В 1990-е годы в Рыльский Свято-Николаевский монастырь в Курской области нескончаемым потоком потянулись люди со всех уголков России - ехали за разрешением самых важных вопросов, за помощью и утешением. Настоятелем обители был тогда архимандрит Ипполит (Халин; † 2002) - необычайно добрый русский старец, прошедший духовную школу Афона. Как-то схиархимандрит Макарий (Болотов) сказал о нем: «Если бы в России было сто таких монахов, Россия с корнями поднялась бы на Небо».
Русский афонский старец
В середине ХХ века существование русского монашества на Афоне находилось под большим вопросом. Насельников нашего Свято-Пантелеимонова монастыря тогда было меньше десятка. Духовная жизнь здесь медленно, но очевидно угасала. Обитель уже даже могла отойти к грекам… Но в 1966 году произошло то, что в буквальном смысле спасло русский монастырь и позволило ему возродиться. Впервые из Советского Союза сюда разрешили делегировать несколько монахов. В их числе оказался и архимандрит Ипполит (Халин). Прибывший сюда спустя несколько лет схиархимандрит Илий (Ноздрин) говорил, что только благодаря этим монахам обитель на Святой Горе удалось тогда сохранить.
Сергей Халин, как звали будущего архимандрита Ипполита в миру, был восьмым ребенком в крестьянской семье Ивана и Евдокии Халиных. Он родился в Курской области в селе Субботино. День его рождения - 18 апреля 1928 года - пришелся на среду Светлой седмицы. Мальчик был самым младшим ребенком в семье. Все три его родные брата погибли на фронте, поэтому Сергею еще в детстве пришлось тяжело трудиться, помогая родителям. Однако это не помешало ему закончить среднюю школу, затем выучиться на литейщика, а спустя некоторое время получить образование еще и в педучилище.
После недолгой работы ремонтником шоссейных дорог Сергей в 1948 году был призван на военную службу. Как он сам вспоминал, в армии он часто читал по ночам под одеялом «Отче наш». Известно, что еще с детства Сергей имел глубокую веру в Бога. Этому он во многом был обязан своему дяде Михаилу, служившему священником. Кроме него в роду Халиных до этого уже были не только священники, но и монахи. Сохранились воспоминания, что у Сергея в юности под кроватью стоял чемодан с духовной литературой, которую он часто читал. Еще он очень любил петь и знал наизусть много стихотворений русских поэтов, которые помнил даже до старости.
Когда в 29 лет Сергей оказался у ворот Глинской пустыни , а затем решил принять монашество, родители против этого не стали возражать. Сам же он уже спустя много лет шутил про себя: «Никто не захотел за меня замуж, пришлось идти в монастырь».
Послушник спросил своего наставника, кто станет старцем после него, и услышал: «Да ты им и будешь»
В пустынь Сергей пришел, желая получить благословение на дальнейшее обучение в семинарии, однако остался здесь послушником. Отцы сказали, что в монастыре ему будет и семинария, и академия. Духовным отцом молодого послушника стал известный старец схиархимандрит Андроник (Лукаш). Многие отмечали, что они были удивительно похожи даже нравом, манерой поведения. Известно, что в это время старец исцелил послушника Сергея Халина от сильного воспаления легких, которое могло привести и к смертельному исходу. Это еще больше их сблизило. Как-то в своей простоте Сергей спросил духовного отца, кто станет старцем после него. «Да ты им и будешь», - ответил прозорливый наставник.
Из Глинской пустыни, в которой он провел всего один год, Сергея направили в Псково-Печерский монастырь. Здесь он познакомился с такими духоносными старцами, как иеросхимонах Симеон (Желнин) и схимонах Николай (Монахов). Однако наиболее духовно близок ему оказался иеросхимонах Михаил (Питкевич), прибывший сюда с Валаама в 1957 году. Сергей стал его келейником. Очень скоро он принимает постриг, затем - рукоположение в иеродиаконы и (в 1960 году) в иеромонахи. Монашеское имя Сергей получил в честь священномученика Ипполита Римского. Всего в Печорах он провел шесть лет, до того самого 1966 года, когда был отправлен на Афон.
О жизни отца Ипполита на Святой Горе сохранилось мало сведений. Известно, что здесь он пел на клиросе, много трудился на земле, и сегодня на Афоне растут посаженные старцем ливанские кедры. Еще батюшка пытался разводить здесь кур, которые очень его любили и ходили за ним следом. Некоторые греки в шутку называли отца Ипполита «босоногим» («ксиполитос») по созвучию этого греческого слова с его именем.
Жил отец Ипполит в той же келье, где ранее подвизался и молился старец Силуан Афонский
Мы знаем, что еще до канонизации Силуана Афонского батюшке удалось сохранить мощи подвижника, которые монахи, сомневаясь в святости преподобного, хотели спрятать в недоступном месте. Примечательно, что жил отец Ипполит в той же келье, где ранее жил и молился святой. Еще, как и Силуан Афонский, он долгое время нес послушание эконома.
В течение четырех лет отец Ипполит представлял свой монастырь в Священном Киноте, что свидетельствует о его высоком авторитете среди братии. Следует отметить, что батюшка прекрасно знал греческий язык, свободно на нем общался.
Отец Ипполит сильно тосковал по Родине. Часто в письмах он писал знакомым: «Дорожи тем, что ты живешь в России. Целуй свою землю». На Святой Горе он провел 18 лет.
В 1984 году старец тяжело заболел и не мог больше оставаться на Афоне, так как здешний климат не благоприятствовал его выздоровлению. Так иеромонах Ипполит вновь оказался дома, в России.
«Сорок лет я низко кланялся каждому человеку»
С Афона батюшка вернулся сначала в Печоры. Он был возведен в сан архимандрита, а немного позже и игумена. В 1986 году он получил направление в родную Курскую епархию, где в должности настоятеля ему пришлось восстанавливать из руин несколько сельских храмов. В Николаевский Рыльский монастырь отец Ипполит был направлен в 1991 году - настоятелем. В этой обители он провел последние годы - 11 лет. Восстанавливать монастырь и возрождать в нем монашескую жизнь батюшке пришлось практически с нуля. Один из самых старинных храмов в России находился тогда в полуразрушенном состоянии.
Не сразу отцу настоятелю удалось привести монастырь в порядок. Поначалу, особенно в первый год настоятельства, архимандриту Ипполиту приходилось даже слышать слова недовольства от священноначалия за то, что восстановительные работы продвигаются очень медленно. Однако вскоре к старцу начали съезжаться в огромном количестве люди. Обитель удалось привести в ухоженный вид, хозяйство значительно увеличить. Интересно, что при этом батюшка сам никогда не участвовал ни в каких строительных вопросах. Единственным его деланием была молитва. Каждый день отец Ипполит в одиночку совершал крестный ход вокруг храма. И находились люди, средства, материалы, необходимые для строительства.
Каждый день отец Ипполит в одиночку совершал крестный ход вокруг храма. И находились люди, средства, материалы
Впрочем, старец не стремился к слишком дорогому наружному украшению, его больше интересовало то, что внутри. Он принадлежал к числу тех священников, которые не столько заботятся о благоустройстве храмов, сколько о благоустроении человеческих душ. Возможно, именно поэтому так много людей стремилось попасть к старцу. А он имел такую любовь и сострадание, что мог вместить в свое сердце каждого - от бизнесмена до бомжа-алкоголика. Монастырь при отце Ипполите был открыт днем и ночью для всех нуждающихся. Иногда настоятелю даже приходилось слышать упреки, что из святого места он якобы сделал «притон». Были здесь и ранее судимые, и наркоманы, все отверженные обществом люди. И многие из них оставляли прежнюю жизнь, исцелялись, получали огромную духовную помощь.
Старец обладал удивительным даром любви и утешения. Еще его отличала необычайная кротость и простота. Православный бард Евгений Фокин вспоминал о батюшке: «Его простота была такая, что другим он быть и не мог». Но все свои духовные дарования старец усердно скрывал. Многие даже недоумевали, почему к отцу Ипполиту едут нескончаемым потоком люди. Внешне он не производил какого-то особо яркого впечатления, распознать духоносного старца в нем было практически невозможно. Поэтому те, кто ехал в монастырь в ожидании каких-то чудес или пророчеств, были разочарованы.
Проповеди батюшка никогда не произносил, красноречием не отличался. Вообще он говорил очень мало и тихо, часто неразборчиво, так что не всегда можно было сразу расслышать, что он говорит, - приходилось переспрашивать. Ко всем мужчинам он обращался «отец». «Ну как, спасаешься, отец?» - обычно спрашивал в начале разговора старец. В конце говорил: «Помолимся» - или советовал читать акафист Николаю Чудотворцу, которого особенно чтил.
Как-то женщина, у сына которой был СПИД, по совету знакомых, хватаясь за последнюю соломинку, решила обратиться за помощью к отцу Ипполиту. Ехали они издалека. Старец перекрестил сына этой женщины и сказал: «СПИДа у тебя нет». Всю дорогу назад женщина причитала и возмущалась: тоже, мол, святого нашли, а он ничего даже не знает, только зря так далеко ехали. Вернувшись домой, сын вновь прошел обследование, и… никакой болезни у него не нашли.
Но обычно архимандрит Ипполит помогал иначе. Он благословлял приехавших за помощью людей пожить немного в обители, потрудиться на послушании, помолиться. И люди оставались: кто на неделю, кто на несколько месяцев, кто на всю жизнь. Они спасались через молитву и послушание. Практически каждый день в обители совершались молебны о недужных («вычиты», как их называл батюшка), на которых исцелялись даже бесноватые, а также алкоголики, наркоманы и другие. Однако присутствовать на них старец благословлял всех, так как считал, что «сегодня все духовно больны». За эти «вычиты» враг рода человеческого сильно мстил старцу: его лицо покрывалось огромными волдырями, избавиться от которых помогала только продолжительная ночная молитва.
На вопрос, как нужно молиться, старец отвечал: «С нежностью»
Внутренний подвиг отца Ипполита от нас скрыт, но плоды его были очевидны всем. Батюшка часто любил повторять евангельские слова: «Царствие Небесное нудится, и нуждницы восхищают е» (Мф. 11: 12). Точно так, говорил он, нужно себя вначале понуждать и на молитву, а потом человек уже сам не сможет без нее жить, будет спешить на правило, «как на свидание». На вопрос, как нужно молиться, старец отвечал: «С нежностью».
Самым главным качеством батюшки было глубокое, неподдельное смирение. Как-то незадолго до смерти он обмолвился одному из паломников: «Сорок лет я низко кланялся каждому человеку». Он никогда строго не обличал никого из приходящих, мог это сделать только мягко, иносказательно, например через какую-нибудь песню или стих. Батюшке несвойственно было заставлять кого-либо или настаивать; наоборот, он всегда как будто уговаривал человека, даже если точно знал, как тому лучше будет поступить. Возможно, поэтому архимандрит Кирилл (Павлов) однажды заочно назвал отца Ипполита «самым добрым батюшкой на земле».
Случалось, что приезжали к старцу даже люди неверующие - просто из любопытства. Иеродиакон Свято-Успенского монастыря в Алании Сергий (Чехов) рассказывал, что впервые он посетил Рыльский монастырь, будучи атеистом, отца Ипполита считал каким-нибудь экстрасенсом. Батюшка обратил на него внимание и спросил, хочет ли тот стать монахом. В планы молодого человека это, конечно же, не входило - в будущем он собирался жениться. Батюшка не настаивал. Но спустя два года молодой человек вновь оказался в монастыре и остался здесь послушником. Сам он был поражен прозорливостью и другими духовными дарами отца Ипполита. «Я приехал туда атеистом, но старец взял меня за руку - и мир перевернулся!» - говорит он.
За довольно короткий срок настоятелю удалось не только восстановить из руин Николаевский храм, но и значительно расширить хозяйство монастыря. Работы хватало всем: было здесь много земли, которую требовалось возделывать, были и животные. Особенно батюшка почему-то любил коров, сам их доил. Они его тоже очень любили и слушались. К кончине отца Ипполита в монастырском стаде было около 150 буренок.
Помимо возрождения духовной и хозяйственной жизни в Рыльском монастыре старец основал еще пять скитов в ближайших селениях. Особенно ему полюбился Казанский скит в Большегнеушево, который сегодня уже является женским монастырем. В нем батюшка проводил много времени в последние месяцы своей жизни. Но и этим духовническая деятельность архимандрита Ипполита не ограничилась: им были основаны два монастыря в Осетии - мужской в Беслане и женский в Алагире.
«Апостол Алании и Северного Кавказа»
«Кавказ спасется монастырями», - говорил отец Ипполит
Неизвестно, с чем было связано особое попечение батюшки о жителях Осетии. Сами они даже называли его «апостолом Алании и Северного Кавказа». Кто-то утверждал, что Сама Богородица велела ему молиться за эту землю. Очевидно, что батюшка, наделенный даром прозорливости, предвидел и те трагические события, которые произойдут на Северном Кавказе после его смерти. Он считал, что «Кавказ спасется только монастырями». Вряд ли является совпадением, что основанная старцем в Беслане Успенская мужская обитель находится всего в 200 метрах от той школы, где в 2004 году произошел известный теракт. А в Аланской женской обители позже был создан реабилитационный центр для детей, пострадавших в результате этой трагедии. Батюшка сам указывал места для создания монастырей в Осетии.
Интересна история знакомства будущей игумении монастыря в Алагире матушки Нонны (Багаевой) с отцом Ипполитом. Наташа (так ее звали в миру) приехала к старцу по работе. Тогда она еще была режиссером на телевидении Осетии, ей нужно было снять передачу о какой-нибудь интересной и известной личности. Поскольку к старцу приезжало много осетин, Наташа решила взять у него интервью, но интервью настоятель Рыльской обители давать, конечно же, не умел. Зато в разговоре он спросил молодую девушку: «А вы знаете, что вы монахиня?» Наталью это тогда сильно рассердило, и она поинтересовалась, откуда это вообще может быть известно. «У монахов крестик светится на лбу», - ответил батюшка. Такого «откровения» о себе девушка совершенно не ожидала услышать. Но потом она была удивлена еще больше. В ее келью прибежала женщина, разыскивая «Наташу-режиссера». И старец сказал ей, что к ним в обитель пожаловала сама Аланская игумения, и указал на «Наташу-режиссера». А сама девушка тогда даже и не знала, кто такая «игумения». Но уже спустя год она приняла постриг в Свято-Николаевском монастыре и сегодня возглавляет Богоявленскую обитель в Алании.
Блаженная кончина
Когда в конце 2002 года у батюшки случился инсульт, для всех это было неожиданностью, но никто не думал, что он умрет. Несколько недель отец Ипполит находился в бессознательном состоянии. Причем удивительно, что в момент его причащения на какое-то время у батюшки появлялся глотательный рефлекс, а потом вновь исчезал. Ко Господу старец отошел 17 декабря, а отпевали его 19-го - в день памяти столь любимого им святого Николая Чудотворца. Похоронили духовника обители у алтаря отстроенного им Николаевского храма. После кончины батюшки было зафиксировано чудо: крест на его могиле стал мироточить. Это случилось на девятый день. Многие утверждали, что накануне и в сам день смерти они видели необычные природные явления. Однако и без этого для всех было очевидно, что Русская земля обрела в лице архимандрита Ипполита (Халина) еще одного своего молитвенника на Небе.
Архимандрит Ипполит (Халин; 1928-2002) — один из удивительных русских старцев ХХ века, прошедший школу монашества на послушании у глинских и валаамских старцев, а затем на Святой Горе Афон. Настоятель и духовник Рыльского Николаевского мужского монастыря, пастырь, воплотивший в своей жизни евангельские идеалы любви, милосердия и смирения. Читатель найдет в книге его жизнеописание, воспоминания знавших его людей, истории чудесных исцелений и духовной помощи старца.
Архимандрит Ипполит (Халин) советовал духовным чадам: «Терпите. Главное — терпение. Живите чисто, ходите в церковь, молитесь. И Господь поможет».
Отец Ипполит говорил также, что нужно зубами держаться за молитвенное правило, как бы тяжело это не было.
Архимандрит Кирилл (Павлов), старец из Троице-Сергиевой лавры, сказал как-то одному благочестивому паломнику об отце Ипполите: «Самый добрый батюшка на земле».
Архимандрит Ипполит (в миру Сергей Иванович Халин) родился в 1928 году, на Курской земле, в селе Субботино в многодетной крестьянской семье. Отец Ипполит вспоминал: «У нас вся семья была верующей, у меня в роду монахи, священники».
Сергей был самым младшим из мальчишек и потому остался жив, в то время как все остальные его братья отдали свои жизни за Родину в Великой Отечественной войне. На Сергея, еще отрока, легла нелегкая ноша тяжелой деревенской работы…
В 1957 году, в возрасте двадцати девяти лет, Сергей приехал в знаменитую своими монашескими традициями и великими старцами Глинскую пустынь и стал духовным чадом старца схиархимандрита Андроника (Лукаша).
В ноябре 1957 года Сергия перевели в Псково-Печерский монастырь, где он принял постриг с именем Ипполит, а затем рукоположен в иеродиаконы, а в 1960 году — в иеромонахи.
В Печерах будущий пастырь обретает другого великого духовного наставника, он становится келейником валаамского старца иеросхимонаха Михаила (Питкевича).
В Псково-Печерском монастыре отец Ипполит подвизался девять лет и стал духовно опытным иеромонахом. И тогда Господь призвал его на другое служение: он стал одним из подвижников знаменитого, так называемого афонского десанта, который в 1966 году отправился на Святую Гору Афон для поддержки русских иноков.
В русском Пантелеимоновом монастыре отец Ипполит подвизался в течение семнадцати лет. Он нес послушание казначея и эконома, как и преподобный старец Силуан Афонский, в келье которого, как предполагают, он и жил.
В 1984 году отец Ипполит тяжело заболел и поехал лечиться в Россию. По состоянию здоровья он не мог больше вернуться на Афон. Некоторое время нес послушание в Псково-Печерском монастыре.
В 1986 году архимандрит Ипполит по благословению архиепископа Курского и Белгородского Ювеналия (Тарасова) был принят в клир Курской епархии. Трудился настоятелем многих сельских храмов Курской епархии, поднимал их из руин.
В 1991 году архимандрит Ипполит был назначен настоятелем только что возвращенного Русской Православной Церкви Рыльского Николаевского мужского монастыря. На плечи уже немолодого и не отличавшегося крепким здоровьем подвижника легла тяжелая ноша — восстановление и обустройство старинной обители, возрождение ее духовной жизни, сплочение и воспитание братии, организация хозяйственной деятельности, окормление множества паломников. Этим трудам старец посвятил последние одиннадцать лет своей жизни.
В монастырь, едва затеплившийся молитвой, потянулись паломники со всей России и Ближнего Зарубежья.
Говорил отец Ипполит тихим, спокойным и тонким голосом. Мужчин, и даже юношей, называл отцами, ко многим обращался на «вы». Он не навязывал своего мнения, а очень осторожно, тихо сообщал волю Божию людям.
В ответ на жалобы о скорбях и болезнях старец часто предлагал: «Помолимся» или: «Молитесь святителю Николаю, и все управится». Некоторые оставались недовольны таким ответом, а отец Ипполит уже молился за них — и скорби отступали, больные исцелялись.
Протоиерей Владимир Волгин говорил: «Как вода, переполняющая стакан, расплескивается за его пределы, за грани, так благодать, переполнявшая душу отца Ипполита, расплескивалась на всех окружающих и имела разные выражения, связанные с дарованиями благодати Духа Святого».
Озлобленные, согнутые тяготами и невзгодами люди с изломанными судьбами и характерами, ожесточенными и окаменевшими — казалось бы, уже навсегда — на глазах воскресали для любви, для милосердия, для вечности. Не раз бывало так, что по молитвам отца Ипполита приходили к покаянию, примирялись с Церковью и с миром отходили ко Господу даже убежденные безбожники, молиться о которых старца просили их уже отчаявшиеся в успехе родственники.
17 декабря 2002 года Господь призвал к Себе Своего верного воина и труженика на ниве духовной.
Духовные чада отца Ипполита свидетельствовали, что на девятый день после кончины замироточил крест на могиле старца. Свидетелей этому было много. Архимандрит Авель (Македонов), когда ему поведали о том, сказал: «Для меня в этом нет ничего удивительного. Так Господь Своей благодатью почтил этого очень смиренного и простого человека».
В настоящее время собираются материалы для канонизации подвижника.
Трудами и молитвами отца Ипполита началось духовное и физическое возрождение Рыльского Свято-Николаевского монастыря. Он завещал продолжать его тем, кому небезразлична судьба древней обители и восстановление разрушенных святынь. В этом году монастырь отмечает свое 500 — летие. Но состояние монастырских храмов пока не юбилейное: необходим ремонт действующего и восстановление двух разрушенных храмов и братского корпуса, возведение монастырской стены и угловых башен, обустройство святых целебных источников
История
Рыльский Свято-Николаевский монастырь – один из древнейших в Курской епархии. Предания времен княжения Ольги, Святослава и Владимира говорят о тесной связи этого места с православной традицией Болгарии, несшей христианство в эти тогда еще языческие земли древней Руси. А когда сама Болгария пала под натиском турок, болгарские монахи из основанного св. прп. Иоанном Рыльским (+ 946 г.) на берегах реки Рыло монастыря нашли убежище на Руси и принесли с собой святыню Болгарской земли — десницу от нетленных мощей св. прп. Иоанна Рыльского. 
Болгарские иноки основали в честь своего небесного покровителя храм, который впоследствии дал название сложившемуся вокруг него городищу (Рыльск). Св. прп. Иоанн Рыльский стал первым южнославянским святым, которому на Русской земле был воздвигнут храм, а впоследствии и одним из небесных покровителей русского народа. Общерусское почитание св. Иоанна Рыльского начинается с XIV века, известно, что он был небесным покровителем св. прав. Иоанна Кронштадтского.
Первое упоминание о Рыльском Свято-Николаевском монастыре в письменных источниках относится к 1505 году, который и принято считать годом его основания. История монастыря тесно связана со святителем Николаем, икона которого чудесным образом была явлена на месте будущей обители. С этой древней святыней ежегодно, вплоть до 1917 года, совершался крестный ход, приуроченный к дате коронования Императора Николая II.
В 1615 году монастырь был сожжен польско-литовскими войсками лже-Дмитрия, и лишь с начала XVIII века на месте стоявших ранее деревянных были выстроены новые каменные храмы. Накануне 1917 года в обители было 4 каменных храма: соборный Никольский, Крестовоздвиженский, Троицкий и Тихвинский.
Новое время
В 20-е годы XIX века Свято-Николаевский монастырь был резиденцией Рыльского епископа Павлина (Крошечкина), исповедника веры и организатора церковной жизни в послереволюционные годы (арестован в 1936 году, канонизирован в числе новомучеников и исповедников Российских). После преставления Патриарха Тихона владыка Павлин взял на себя инициативу выбора нового Патриарха путем тайного сбора подписей рассеянных по России архиереев. Путь испытаний разделили с владыкой Павлином его келейники и соратники — монахи Глинской пустыни Андроник (Лукаш) и Таврион (Батозский). 
Впоследствии глинский старец Андроник станет духовным отцом иеромонаха Ипполита (Халина), который почти через 60 лет будет назначен настоятелем Рыльского Свято-Николаевского монастыря.
В 1926 году обитель была закрыта: в ней поселились красноармейцы, используя помещения для хозяйственных нужд, а ограду — для стрельбищ. Затем в монастыре размещались, сменяя друг друга, различные светские учреждения и службы — МТС, дорстрой, лесхоз — каждая из которых внесла свой «вклад» в его разрушение.
Во время Великой Отечественной войны монастырь, занятый немцами, избежал разрушений. На его территорию не падали бомбы и не рвались снаряды.
Старец Ипполит
Наследие советской эпохи. Виды монастыря в 1991 году
В 1991 году Свято-Николаевский Рыльский монастырь был возвращен Церкви, а его настоятелем назначен схиархимандрит Ипполит (Халин). Вместе с другими известными священниками (о. Илием Оптинским, о. Авелем Рязанским) о. Ипполит 18 лет провел на Афоне в Свято-Пантелеимоновом монастыре. Он исполнял послушание эконома, жил в келье св. Силуана Афонского и 4 года он был представителем Пантелеимонова монастыря в Священном Киноте – органе управления Святой Горой.
Старца Ипполита, ныне почившего (ум. В 2002 г.), отличало необыкновенное терпение и действенная любовь к людям. Отец Ипполит благословлял и любил строгое исполнение церковных правил и поста, но больше всего он любил людей. В каждом человеке он видел только его бессмертную душу. Он молился и помогал верующим и неверующим, крещенным и не крещенным, христианам и мусульманам. За 11 лет руководства отца Ипполита монастырь превратился в один из центров духовной жизни. За молитвой, советом и утешением в возрождаемую Рыльскую обитель ехали тысячи людей со всех концов России.
После знакомства со старцем приходили к Богу, нравственно преображались люди, ранее далекие от веры и Церкви. Архимандрит Кирилл (Павлов) говорил об отце Ипполите, что он — самый добрый старец. Схиархимандрит Макарий (Болотов) отзывался о нем так: «Если бы в России было сто таких монахов, как отец Ипполит, Россия с корнями поднялась бы на Небо».
Одной из особых забот о. Ипполита было укрепление православия на Кавказе. По его благословению в Северной Осетии были основаны православные монастыри, один из которых – в Беслане (в 300 метрах от места, где в 2004 году террористы захватили школу).
Схиархимандрит Ипполит умер 17 декабря 2002 года. Послушник свт. Николая, он был погребен в день его памяти и на престольный праздник обители — 19 декабря. В день похорон вокруг солнца, а ночью – вокруг луны сияла кольцевая радуга. На 9-й день деревянный крест на могиле о. Ипполита обильно замироточил, на снегу от стекавшего мира образовалась проталина.
Просьба о помощи
Трудами и молитвами отца Ипполита началось духовное и физическое возрождение Рыльского Свято-Николаевского монастыря. Он завещал продолжать его тем, кому небезразлична судьба древней обители и восстановление разрушенных святынь. В этом году монастырь отмечает свое 500 — летие. Но состояние монастырских храмов пока не юбилейное: необходим ремонт действующего и восстановление двух разрушенных храмов и братского корпуса, возведение монастырской стены и угловых башен, обустройство святых целебных источников. Монастырь с благодарностью примет любую посильную помощь – трудом, пожертвованиями и молитвой.
Расскажите, пожалуйста, как произошла Ваша первая встреча с отцом Ипполитом?
Воспоминания об отце Ипполите, нашем дорогом и любимом, – самые яркие и глубинные. Он незабвенно вошел в нашу жизнь, в сердца многих людей. Мы и сейчас ощущаем его близость к нам, причем не мечтательную, а самую настоящую – бытийную. Батюшка по-прежнему таинственно общается с нами. Старцы имеют дар учительства, ограждают от опасностей, направляют на спасительный путь жизни, и после кончины они не оставляют своих чад.
Я попытаюсь раскрыть облик батюшки, то, что я увидел и понял, живя рядом с ним. До встречи с отцом Ипполитом у меня был опыт общения с известными духовниками. В 1994 году я – послушник Глинской пустыни ездил к разным старцам, чтобы получить благословение на монашество, узнать, есть ли на то воля Божия. Мне сказали, что в Рыльске живет бывший глинский монах отец Ипполит, и у него обязательно надо взять благословение. Я поехал и услышал от батюшки: «Отец, иди-иди в монашество, да-да, надо».
Отец Игнатий, опишите подвижничество архимандрита Ипполита.
Батюшка взял на себя три подвига. Первый из них: «больший из вас будет вам слугой» (ср. Мф. 23:11). Батюшка именно служил каждому: никого от себя не отторгал, всем стремился помочь. Старец исполнил заповедь: приходящего ко Мне не изгоню вон (Ин. 6:37). Это второй его подвиг. Приезжали больные, искаженные грехом и страданиями, с самыми несчастными судьбами. Батюшка всех принимал и давал им возможность отдышаться от своей собственной жизни. Были и такие, что если бы отец Ипполит их не приютил при монастыре, они покончили бы жизнь самоубийством, погибли. Батюшку осуждали за то, что он оставлял при монастыре таких людей. Но это не его недостаток, а наше непонимание сути христианства, а он изначально поступал праведно. Это было проявление Божественной любви, которая действовала через него. Стяжав в сердце Христа, он не мог не откликнуться на чужую боль. Из всех старцев, с которыми я был знаком, батюшка более всего был похож на Христа, именно своим милосердием к падшим людям.
И третий подвиг: «просящему у тебя – подавать» (ср. Мф. 5:42). У батюшки была необычайная милостивость. В этом он похож на святителя Николая Чудотворца. Если старец знал, что есть нужда, то он подавал даже больше, чем просили, все уходили от него радостные. Тогда в монастыре средств хватало, можно было у нас провести восстановление не хуже, чем в столичных обителях, но деньги расходились на нищий народ, батюшка помогал ему выживать.
Как Вы считаете, какая самая главная черта духовного облика отца Ипполита?
Говоря об отце Ипполите, обычно останавливаются на внешней стороне его жизни, на чудесах, впечатлениях, но мало описаны его духовное делание, монашеский подвиг. Сейчас мы пытаемся осмыслить, воссоздать облик нашего старца, как будто складываем мозаику. Каким он был? Основная черта батюшки – смирение. Святые отцы учат, что смирение – риза Божества. Отец Ипполит достиг облечения в это божественное одеяние. Мне совершенно ясно, что благодаря смирению он стал подвижником, который в сердце стяжал Христа, Небесного Архиерея, Ему служил, и от Него принимал послушания. Каким таинственным образом ему открывался Бог, мы никогда не узнаем – это он унес с собой.
Батюшка со смирением избрал и принял путь глубокого злострадания, предназначенный ему Христом. И на этом, особо тесном пути, он испытывал покой и духовную радость. Потому что именно на этой стезе, когда человек многое претерпевает, приходит благодать, дающая радость общения с Богом. Смиренный человек получает от притеснений и скорбей радость и покой. Это было обычным состоянием старца.
Мы, паломники, видели, что жизнь Рыльского монастыря отличалась от других обителей. Расскажите, пожалуйста, как протекала монашеская жизнь.
При старце жизнь в монастыре протекала в особом режиме. Мы жили просто, непринужденно, не фиксируя событий, не осмысливая. Как ребенок живет с матерью: она его питает, заботится, и всё идет своим естественным ходом. А когда он вырастает, и мать отдаляется, – он начинает понимать, как она его любила. Вот такой период после ухода старца наступил у всех нас, знавших его. При жизни батюшки протекало наше детство, и казалось, так будет вечно. И только теперь мы понимаем, что оно уже не вернется.
В монастыре нелегко было... Приходилось по-монашески жить не в уединении, а в потоке болящих людей. Я никогда не видел столько страдающих лиц, замученных людей, особенно на отчитках. Батюшка взялся за самых несчастных, самых брошенных. Он принял подвиг, на который редко кто решается. Отчитки – это гигантский труд, не многие монахи могут взять его на себя и не повредиться. Мы исполняли то, что говорил старец – читали молитвы, а боролся и изгонял нечисть из людей – он, силой Христовой. До отказа заполненный храм; если туда войдешь, назад не выйдешь. Читаешь молитвы, а за спиной дикие вопли преисподней. Слышишь истошные крики: «Я тебя убью!..» и понимаешь, что это не пустые слова. Батюшка погружал нас в мир людских страданий и не уставал напоминать о необходимости терпения. Потому что, только освоив эту добродетель, можно обрести смирение. Старец закладывал в нас терпение как фундамент смирения, чтобы потом подняться и до него дорасти.
Что более всего привлекало Ваше внимание в жизни старца?
Меня интересовала именно сокровенная сторона духовного подвига отца Ипполита. Стремясь к монашеству, я искал наставника, который обучил бы духовной науке. Я стал «изучать» старца, вглядываться глазами сердца в его жизнь. От меня не ускользал ни один его жест. Есть такая притча: к авве пришли ученики и стали задавать вопросы. И только один из них молчал. Тогда авва обратился к нему: почему он ничего не спрашивает? А тот ответил: «Мне достаточно просто быть рядом с тобой, отче». Вот и мне хотелось «быть рядом» и через видимое узреть сокровенное и поучающее. Я был на последнем курсе семинарии и наивно полагал, что имею достаточные знания о старчестве. Но около отца Ипполита оказалось, что ничего не знаю. Одно дело – книжное научение, другое – опытное постижение духовных истин.
Как складывались Ваши личные отношения с отцом Ипполитом?
Я был монах с претензиями. Мне хотелось жить в обустроенном монастыре, чтобы были условия для монашеского делания. Поэтому Рыльский монастырь мне не понравился. Там было многолюдно, а я любил молиться в уединении. Просил у батюшки благословения уехать, но он не отпускал, а потом, наконец, сказал: «Езжай, все равно потом сюда приедешь».
Мне было по душе книжное любомудрие, после семинарии хотел учиться в академии. Но владыка не благословил, а, вопреки моим ожиданиям, направил в Рыльский монастырь. И тогда вспомнились слова батюшки о моем возвращении. По сути, старец тогда предрек: здесь мое место. Предсказания духоносных отцов имеют такое свойство: сначала ты их слышишь, но в полной мере не воспринимаешь, и только спустя годы начинаешь понимать их смысл. Семь лет я провел в Рыльском монастыре, потом был переведен в женский монастырь в селе Большегнеушево. С 2000 года прохожу «Ипполитовские академии» – сначала с батюшкой, потом с игуменией Ипполитой (Ильиной), настоятельницей нашей обители.
Живя рядом с батюшкой, я знал, что он прозорлив, мудр, ему открывается воля Божия – это всё было очевидно. Но мне хотелось получить еще внутреннее свидетельство его совершенства и старчества. Я написал ему целый труд, задавая вопросы об аскезе, – хотелось узнать его мнение. Долго ждал, но не получил никакого отклика. Теперь я понимаю, что до осмысления ответов на мои духовные вопросы надо было еще дожить.
Всё начало открываться после кончины отца. Стало происходить то, что описано у святых отцов. Старец ушел… Но скорби не было, душа летала… – неописуемая, глубокая Пасхальная радость. И стали проясняться ответы на мои вопросы. Батюшка не торопился с откликом. Он воспитывал монахов своей особой «молитвенной педагогикой». По его молитве, в свое время, когда я был готов воспринять, пришло то, что я так долго искал: полная ясность ответов на мои вопросы и внутреннее сердечное удостоверение. Это всё свидетельства его старчества и совершенства.
Отец Ипполит скончался ночью. Я проснулся и почувствовал: батюшка умер. Через две-три минуты услышал звук колокола... Старец посетил свое чадо. Когда душа уходит, она навещает близких. Сразу после кончины батюшки родилась наша сердечная близость, чего раньше я не чувствовал. Пришло ясное понимание, что теперь я с ним навеки: ни он меня не отпустит, ни я от него не отойду.
Как отец Ипполит учил, воспитывал монахов?
Мы, знавшие отца Ипполита, сейчас глубже и глубже познаем тайну его души, она словно раскрывается в течение нашей жизни. Батюшка своим молчанием и краткими словами как бы говорил нам при жизни: «Смотрите, что и как я делаю, не задавая лишних вопросов, а со временем всё откроется и прояснится». Как Евангелие мы читаем, и оно раскрывается в течение жизни. Так и батюшка: мы его видели, слышали, но тогда это было только начало.
Прошло 15 лет после его ухода, а он меня по-прежнему окормляет, воспитывает, устыжает, смиряет, напоминает… Я вижу, куда идти, у меня пример перед глазами. Он – воплощенная кротость и смирение. Мы говорим о добродетелях, о кротости, а кротких людей не встречаем. А у нас был опыт общения с таким человеком, мы видели его реакцию, поступки, вглядывались в его глаза. Для нас, начинающих монахов, это было очень важно.
Нужно время, чтобы мы по-настоящему уяснили его поучения. Например, батюшка говорил много раз: «Терпи, отец». Только спустя годы я понял смысл терпения, и каким оно должно быть. Мы часто терпим неправильно: собираем злость на ближнего, свою бессердечность, а потом изливаем всю раздражительность, чаще всего на слабого человека. А терпение – это умение быть добрым при любых злостраданиях.
Что такое старчество? Старец изначально видит твой путь и знает, куда вести. Сейчас мы глубоко чтим батюшку, стараемся исполнить его наставления по русской пословице: вперед батьки в пекло не лезь. Зачем изобретать велосипед, терять время, делая крюки и зигзаги? Надо идти прямым путем, а это стезя отца Ипполита: «Живи просто. Живи и радуйся». По мирским понятиям, оснований для радости у батюшки было мало, скорбная мученическая монашеская жизнь, а в сердце – покой и радость.
Какие конкретные поучения он дал Вам лично?
Помню одну исповедь у батюшки. Он был в своей деревянной «каливе», я встал на колени. И вдруг ощутил, что меня чем-то накрыло, как колпаком, что-то со мной происходит. Возникла особая духовная близость со старцем. Смотрю на него и чувствую, что он меня любит и всё видит. Обычно мы исповедуемся, и в душе ничего не происходит. А здесь, в этой благодати любви, возникли пронизывающая боль за грехи, стыд и понимание недопустимости этих грехов. Это было очень остро, как не бывает в обычной жизни. Старец показал, как надо исповедоваться: грех должен не просто называться, а в переживании боли и стыда отторгаться. Это яркий пример силы молитвы отца Ипполита. Батюшкина благодать – небесного свойства, она передавалась нам, утешала, а порой, вот таким образом просвещала, обучала.
Запомнился такой случай. Будучи послушником, я страдал от своей разбитой обуви, не было денег купить новую, и ноги промокали. В Рыльский монастырь я приехал в ботинках-«крокодилах». Мне сказали, что отец Ипполит заботится, чтоб все были одеты-обуты. Решил проверить: если он прозорливый, то должен заметить, в чем я хожу. Однажды даже обогнал его, показывая, что моя обувь явно рассыпается. После этого посмотрел на реакцию батюшки – он только улыбался. Из монастыря я уехал на учебу в семинарию в Курск. Через полгода после этого случая мне принесли коробку с новой обувью: «Это тебе от отца Ипполита». Вот такой урок мне преподнес батюшка: всё видит, но всему свое время. Интересно заметить, что в дальнейшем у меня всегда обуви достаточно, сам раздаю.
Батюшка неоднократно говорил мне: «Отец Игнатий, я не умею, а ты будешь проповедовать, будешь говорить людям». Я тогда избегал мирского общения и поэтому смущался от такого предсказания. После смерти батюшки, действительно, пришлось рассказывать о нем, преподавать, проводить экскурсии. Но для этого сначала надо было пройти школу Рыльского монастыря.
То, что отец Ипполит говорил и явно показывал, – это на всю жизнь. Недавно произошел такой случай. На Афоне у меня была встреча с архимандритом Ефремом, игуменом Ватопедского монастыря. Он поговорил со мной ласково, вразумил, но потом я вновь подошел что-то спросить. А он мне уже жестко указал: «Я тебе всё сказал, иди исполняй». Отец Ипполит был помягче, но принцип тот же, схожая «педагогика»: я вам сказал и показал всё необходимое на это время, теперь исполняйте, если хотите… Без отца Ипполита жизнь многих людей была бы иной.
Отец Ипполит – это особый опыт прихода афонского старчества в Россию. Афониты все похожи друг на друга. И наши подвижники одной школы тоже сходны, с них канон можно писать: глинское, псково-печерское старчество. Батюшка прошел русские школы старчества, но все же главное в его облике и служении то, что он – святогорец, освоивший исихастскую афонскую традицию молитвы. Он явил афонский дух и нес афонское послушание в России. И это бесценное богатство стало достоянием Рыльского монастыря. После месяца, проведенного на Афоне, я понял батюшку больше, чем за все предшествующее время. Более ясным стал его путь к такому совершенству.
В Казанском монастыре в селе Большегнеушево чувствуется афонское влияние. Вы связываете это с покровительством отца Ипполита?
У нас установилась духовная связь с Ватопедом, со старцем Ефремом. Он приезжал к нам в монастырь. Мы почувствовали веяние с Афона, когда шло строительство монастыря. В стране начался кризис, а у нас в 2009 году появились спонсоры. В глухую деревню пришли новые люди. Ведь кто-то их привел? Отец Ипполит, конечно же. Он причастен ко всем нашим событиям и свершениям. Через афонитов, из близкого его сердцу Афона, батюшка направил к нам помощь.
Расскажите, как батюшка сейчас являет себя из блаженной вечности?
Сейчас начинается новый виток вхождения старца в нашу жизнь. Первый был при жизни батюшки, второй начался сразу после его ухода и связан с его посмертными чудотворениями. И в последние годы после телевизионных передач по центральному телевидению в монастырь хлынул поток людей, узнавших о новом чудотворце. Люди чаще всего едут не с духовными проблемами, а просто полечиться. Так было в Рыльском монастыре и при батюшке: лечились и получали исцеление. Сейчас происходит то же самое, но с этого начинается духовное пробуждение. За каждого человека пойдет молитва старца. От отца Ипполита никто не уйдет без духовного плода. Такое массовое почитание старца является проявлением посмертной жизни отца Ипполита во Христе. Это его тихие скромные, а иногда и яркие чудеса – для людей, которые его не знали, но уже полюбили и потянулись к нему.
Говоря о многочисленных чудесах отца Ипполита, обычно имеют в виду изменение обстоятельств, когда по молитвам старца внезапно приходит помощь Божия. Это то, что помогает нашей внешней жизни, но бóльшее чудо происходит в сердце человека, когда оно обращается ко Христу. Мы знаем множество таких примеров чудес, которые старец творил в душах людей. Иногда одним днем, иногда постепенно, он делал человека православным христианином. Причем он не убеждал, а просто общался, жил с нами, молился, и люди вокруг него – обретали веру, воцерковлялись. Среди нас были многие, кому он постучал в сердце, кого нашла его любовь, кого он извлек из жизненной суеты или бесплодных поисков.
Интересно отметить, что батюшка таинственным образом запечатлевал свой дух в людях, с которыми близко общался, они обретали некое помазание. Передаются и привычки отца Ипполита. У меня всегда возникает особая радость встречи, когда оказывается, что кто-то знал батюшку.
Святость бывает каноническая, когда Церковь подтверждает народное почитание подвижника, торжественно провозглашает его святым. А есть признание и почитание народа Божьего, который чувствует святость праведника и имеет свидетельства. Так на Афоне почитают многих подвижников и обращаются к ним в молитве как к святым. Для меня и многих чад и почитателей отца Ипполита, его святость – очевидна и несомненна. Отец Ипполит достиг состояния обожения и совершенства, доступного человеку. Святость берет начало на небесах, когда на подвижника нисходит благодать Божия и преображает его. Отец Ипполит показал, как возможна святость в наше время. Он внес в нашу жизнь главное и ценное: благодатное слово; явил идеал монаха и воплотил Христов дух.
Сегодня много пишут о старцах Иоанне (Крестьянкине), Кирилле (Павлове) и очень мало – об отце Ипполите. Батюшка и сейчас не торопится открываться. Но я думаю, что придет время, и мы осознаем значение особого подвига отца Ипполита для современного монашества и поймем его святость.
В наши дни о возрождении России говорят многие. Но настоящую любовь к своей земле, ответственность за нее и боль за то, что с ней сделалось в минувшем веке, я увидела в русских монастырях. Это началось с моего приезда в Оптину, затем я чувствовала это во многих других возрождаемых обителях России. А этим летом в полной, даже переполненной мере ощутила это в Рыльском Свято-Николаевском мужском монастыре - в городе Рыльске Курской области, в живописном месте на пересечении двух рек, Сейма и Рыла. Первое дошедшее до нас письменное упоминание об этом монастыре датируется 1505 годом. Обитель всегда была небольшим заштатным монастырем, но традиции монашества в ней изначально сложились крепкие, настоящие. По преданию, в этих местах еще в X веке подвизались болгарские монахи, которые принесли на Русь десницу преподобного Иоанна Рыльского. Но главное не в этом. В этой обители непрерывно, столетие за столетием шла очень правильная жизнь во Христе, ею наполнена, ею дышит эта земля. В центре монастыря, обнесенного древней каменной оградой, возвышается колокольня, и, если вам посчастливится на нее забраться, вы увидите впереди себя три сходных по величине собора, как три огромных высоких фрегата, устремившихся в сторону восходящего солнца. На месте древних деревянных храмов рыльскими купцами, попечителями обители, были построены эти храмы-корабли, собирающие под свой покров всех жаждущих доплыть до желанного берега в невечернем свете Царствия Божия.
Такой простоты и открытости, как здесь, я, наверное, не видела нигде в своей жизни. Это правда. Рыльский монастырь уникален. Это райский садик для всех, кто сюда приезжает.
Наш
рассказ - о человеке, который эту обитель возрождал, поднимал из разора
и запустения, не один, нет, с замечательными, верными, такими же
отважными героями нашего невидимого фронта, нашего непростого времени.
Это архимандрит Ипполит (Халин). Батюшка, которого называли самым добрым
батюшкой на свете, глыбой, стоящей на пути у полчищ лукавого,
молитвенником, стяжавшим на Афоне - или, кто знает, может, и еще раньше -
непрестанную молитву...
Он умер в 2002 году. Я лично никогда его не видела, но, когда приехала в монастырь, поняла, что он здесь: все видит, слышит, все устраивает, всем руководит, и так тихо-тихо, как теплый летний ветерок. А жизнь твоя берет и поворачивается, как избушка на курьих ножках, к востоку, к свету, да и не избушка это уже вовсе, покосившаяся, а светлый пригожий домик...
Настоящим чудом для меня здесь, в Рыльской обители, стали встречи с людьми, знавшими батюшку Ипполита. То, как они говорили о батюшке, показывало: этот человек своей простотой и величием поднял их жизнь на недостижимую для них самих высоту. Их воспоминания о нем настолько яркие, теплые, добрые, настолько настоящие, что я, слушая всех этих людей, чувствовала живое присутствие человека, который излучал благодать - и считал себя при этом ниже любого послушника.
Он был из простой деревенской семьи, родился 18 апреля 1928 года в селе Субботино Курской области. Его родители вырастили четырех дочерей и четырех сыновей, трое из которых погибли на фронте, а один стал монахом. Он пришел из армии и пошел в монастырь, в Глинскую пустынь, где попал в надежные отеческие руки архимандрита Андроника (Лукаша), прославленного ныне в лике святых. Но годы были советские, и послушника Сергея Халина, жившего в обители без прописки, решительно из нее попросили, - конечно, не духовный отец, архимандрит Андроник, а другие люди. Сергей перешел в Псково-Печерский монастырь, где и принял монашеский постриг с именем Ипполит - в честь священномученика Ипполита Римского. А затем был Афон, русский Свято-Пантелеимонов монастырь, многозаботливое послушание эконома. Батюшка был из крестьянской среды, трудолюбивый, ответственный, сметливый, все у него как-то получалось.
В 1991 году иеромонах Ипполит, по болезни, по Промыслу Божию, вернулся в Россию, чтобы стать во главе разрушенного, можно сказать убитого, монастыря, в котором от храмов остались стены, на куполах росли деревья, в братских кельях жили семьи. В обители его встретил монах Иоанникий (Цыганков), вместе с ним они начали расчищать территорию и собирать вокруг себя народ, который хотел помочь монастырю возродиться. В общем, всё как во многих русских возрождающихся обителях, в которых монахи взяли на поруки то, что потеряло и веру, и царя, и Отечество.
Игумения ЕЛИЗАВЕТА (Евдокимова), настоятельница Богородицкого Житенного монастыря в честь образа Смоленской Божией Матери на острове Селигер, город Осташков Тверской губернии:
-
Меня спросили: «Какой был батюшка?» - и я задумалась: какой он был, как
его охарактеризовать? Как отец в семье, вот именно, как папа. Мы любим
своего папу, он добрый, он ласковый, но в нем всегда чувствуется
строгость. Чаще всего мама больше наказывает, а папа, он и не наказывает
никогда, и даже не ругает, но в нем в то же время всегда чувствуется
какая-то мера, черта, которую ребенок не может переступить. Вот таким
был батюшка. Мы росли при нем в любви большой: не было у нас епитимий
никаких, он нас не ругал, не было никаких выговоров, зато был пример.
Пример кротости и большой любви к человеку. И не взирал он ни на
воцерковленность человека, который к нему пришел, ни на его сан, ни на
его жизненный путь. Он просто любил человека пришедшего, такого, какой
он есть. И отдавал ему себя всего, и жил каждым человеком, который к
нему приходил: его бедой, его печалью, его радостью.
Меня спрашивают, какой он был духовник - строгий, добрый? Добрый, великодушный, терпеливый, слушающий. Он никогда не многословил. Очень мало говорил, и, казалось бы, простые вещи, но это были вещи, которые потом через всю жизнь пролегли. Ты говоришь, говоришь, говоришь, а он тебе: «Потерпи». Или: «Помолись». Или: «Надо смириться». Вот так - не в многословии будем услышаны (ср.: Мф. 6 , 7). И батюшку все слышали, потому что говорил он - не большими какими-то словами, не витийствуя, а от такой вот святой простоты.
Игумения НОННА (Багаева), настоятельница Аланского Богоявленского женского монастыря в Северной Осетии:
Почему осетинские женщины начали ездить к старцу Ипполиту? Ведь можно было и на Залит потянуться, и еще куда-то. Я не знаю, может быть, это было особое благословение Матери Божией нашему народу осетинскому. Может быть, отец Ипполит был такого особенного склада старец, сущность которого подходила нам, аланам. А может быть, наш народ изголодался, исстрадался по всепрощающей любви. Мы приезжали к батюшке - изуродованные, разоренные войной, терактами, непониманием, обнищанием. Здесь Россия уже выбиралась из послеперестроечных разрушений. А там, на Кавказе, полыхала война. Понимаете, мы расставались в Рыльске с духовным сиротством, которое намного страшнее, чем простое кровное сиротство. Мы обретали отца и через это - почву под ногами. Обретали Бога в первую очередь. Отец Ипполит при всей своей внешней мягкости был очень дерзновенным и решительным человеком. Я, когда уезжала от него, спросила: «Батюшка, а как же я буду жить - там, у нас? Вы - так далеко...». А он вот так кулаки сжал и мне говорит: «Трудиться, трудиться и трудиться». Когда совсем тяжко становилось, я вот это вспоминала. Когда я уже пришла с ним прощаться, я на колени встала, голову ему на колени положила, и он меня по голове гладит и говорит: «Ну, что ты?». Я плачу, ничего сказать не могу, подкатило... А он говорит: «Ничего не бойся, Господь милостив!». И вот в самые кровавые годы, в годы и войны, и терактов, создавался по благословению батюшки наш монастырь. И я - даже не Иисусову молитву про себя говорила, а это: «Ничего не бойся, Господь милостив». И отец Ипполит был - не далеко, а рядом, я ни на один день за все эти десять лет не ощутила, что он стал дальше, - наоборот ближе. По его молитвам у нас совершались настоящие чудеса: мы ни одной копейки за землю не заплатили, за постройки, все нам передавалось даром. А кто мы? Просто девочки. Любой из правительства мог сказать: «Что это мы им 15 гектаров отдавать будем?». Нет, ничего такого не было. Я приходила, рассказывала о старце Ипполите, о том, что он нас благословил, и люди говорили: «Да, мы с тобой, давай! Если так Богу угодно, давай, мы с тобой!». И так у нас по сей день.
Протоиерей Игорь ЗУЕВ, настоятель Китайского Патриаршего подворья при храме во имя святителя Николая в Голутвине г. Москвы:
-
У меня были к батюшке абсолютное доверие и благоговение, рожденные от
его несомненных духовных даров. То, о чем он молился, совершалось
мгновенно. Это был подлинный исихаст. Господь через него творил то, о
чем он просил. Он видел все, видел на расстоянии, прозревал будущее. Это
был плод всей его жизни, чистоты его сердца. У него была детская душа,
детской чистоты, кротости, это был такой большой ребенок, который был
исполнен великой веры и великой любви. Он говорил: «Я по жизни всем
кланялся и улыбался».
Людям он говорил разное, но мне в основном одно слово: «Терпи!». Но «терпи» - слово очень емкое. Вера, надежда, любовь - все это в терпении заключено. Поэтому он и говорил, чтобы я терпел, а сам за меня молился. Сама его забота о нас была исполнена терпения и бесконечной любви. Он принимал многих, и даже наркоманов, он вымаливал всех, и многие избавлялись от греховных привычек, неся монастырские послушания и приобщаясь к церковной жизни.
Он много шутил, и шутки у него были очень добрые. Он был из крестьян, из очень простой среды. Но в то же время был такой трепетный и деликатный... С другой стороны, я часто чувствовал, что он не принимал долгих разговоров со мной, а ждал исполнения. Что я и старался делать с разным успехом.
Жизнь возле старца - это была жизнь, исполненная смысла, полноты, но это была и постоянная борьба со своими страстями. Там обитала правда, в которой рождалось спасение человеческой души. Люди прививались к батюшке, как к истинной лозе, к той традиции духовной, которая восходила к апостольским временам.
В батюшке была полнота духовных даров. Известно, что у кого-то есть дар утешения, дар исповедничества, дар учительства, но у батюшки были высшие дары: дар прозорливости, дар различения духов, дар чудотворения. И для меня совершенно ясно, что это был такой духовный гигант, которого ныне трудно найти. Впрочем, он сам не пришел из ниоткуда. За его плечами - Глинское, Валаамское, Псково-Печерское и Афонское старчество... Традиция истинной любви к Богу, традиция духоносная.
Отец Ипполит не был известен широко, но и почивший Патриарх Алексий хорошо о нем знал, как и нынешний Патриарх Кирилл. Возможно, большей известности не способствовала удаленность обители, хотя из той же Москвы к нему приезжали автобусами многие и многие паломники...
В монастыре при нем были восстановлены главный храм во имя святителя Николая и братский корпус, а также подготовлена база для других реставрационных работ в обители. Но главное - здесь была налажена правильная духовная жизнь.
Игумен ПАНКРАТИЙ (Заикин), настоятель Рыльского Свято-Николаевского мужского монастыря:
В переломный для нашего Отечества период на плечи отца Ипполита легло не только строительство, организация монашеской жизни, но еще и служение людям. Служение старчества. Потому что он всего себя отдавал всем, и это было удивительно: сотни, тысячи паломников потянулись к отцу Ипполиту за советом, за молитвой, и сегодня мы видим неиссякаемый поток паломников, которые приезжают в эту обитель поклониться батюшке. Особая история связана с Северной Осетией. Отец Ипполит очень трогательно и заботливо относился к осетинам. Уже под конец его жизни в течение нескольких лет приезжало очень много паломников из Осетии, и по благословению отца Ипполита, при его содействии были открыты два монастыря, их и сейчас всего два, на всю Северную Осетию. И это тоже свидетельство, плод его духовной жизни, его духовных дарований. Отец Ипполит не был красноречивым проповедником, ему достаточно было сказать два-три слова, чтобы человек перед ним открылся, раскрылся, покаялся, изменился. Удивительное действие Духа Святого через него шло.
Отец Ипполит был опытный монах, жил среди таких людей, как Глинские старцы, старцы Псково-Печерского монастыря, потом 18 лет на Афоне в окружении духоносных наставников. Но он не создавал здесь строгого иноческого устава. Батюшка понимал, что ждать от людей таких подвигов - это преждевременно и неразумно. И закладывал в основу монастырской жизни даже не устав, а доброе отношение между братьями. Любовь. Он совершенно не терпел, когда насельники жаловались ему друг на друга. В таких случаях часто говорил: «За собой смотри». Вот и родился такой монастырь - с совершенно несложным уставом. Люди чувствовали, что все здесь как-то легко, не строго. Но в то же время отец Ипполит требовал, чтобы все трудились, все ходили в храм, молились. Нет, он никого не подымал утром, не наказывал за пропуски служб: он просто сам показывал пример. Такой вот подход, педагогический.
Батюшка отличался особой такой мягкостью, сердечностью, добротой, он снисходил к людям, которые приходили сюда из мест заключения, страдали алкоголизмом, наркоманией... Многим из приходящих просто негде было жить, он их тоже принимал. Ну какой им устав? Чтоб они тут хотя бы не пили, не воровали, и то хорошо. Тут всякое было... Конечно, стать монахом - это особое призвание. А вот пожить в монастыре - отец Ипполит давал эту возможность всем. Многие его за это осуждали, не понимали: «Развел в монастыре невесть что, бардак...». Но он в каждом видел образ Божий, жалел людей.
Когда
новый человек, новые люди приезжали в монастырь, отец Ипполит говорил:
«Быстрее их в трапезную». Не на послушание, не на службу, не расселять -
кормить. Всех кормить. А потом дать передохнуть и только потом
попросить что-то сделать. Потому что иному человеку нужно для начала
выспаться.
Когда я был семинаристом, нас посылали сюда, в монастырь, на практику - как в гости к дедушке. Отец Ипполит - это и есть такой дедушка. И мы все его внучата. Атмосфера доброты, непосредственности всегда отличала этот монастырь. Хочется верить, что он и сейчас такой. Правильно ли это или неправильно, я не берусь судить, может быть, так не надо, может быть, должно быть как-то по-другому, но мы и сейчас никого не заставляем на службы ходить. Если человек только-только в Церковь пришел, ну какое ему там в пять утра вставать: ну придет он к Литургии, и слава Богу.
Может быть, и нет здесь ничего особенного - в таком подходе к людям, но мне кажется, что в этом есть что-то обычное, человеческое, русское.
С ним было рядом хорошо - посидеть, поговорить, послушать его простые слова, какие-то шутки... Просто на него посмотреть. Возникало удивительное душевное умиротворение. И очень хорошо было у него исповедоваться. От него действительно исходили любовь, и мир, и кротость. Он всегда вел себя так, будто он ниже тебя. Он к тебе с таким уважением относился - потому что неустанно себя смирял. И никогда не выставлял себя таким многознающим наставником.
В то время, когда я узнал отца Ипполита, я уже был знаком и с отцом Иоанном (Крестьянкиным), и с отцом Кириллом (Павловым), и на их фоне батюшка таким простаком показался: ну что он там, дескать, знает... Недооценивали мы его глубокое смирение. Это сейчас я понимаю, что это была глыба духовная. И могу восхищаться, и по мере сил подражать его любви ко Христу, к Евангелию, к добродетелям, к заповедям Божиим.
Все-таки неспроста же отец Ипполит всю свою жизнь, до Рыльского монастыря, так провел, и 18 лет прожил на Афоне. Он ведь на Афон поехал не по своей воле, за послушание. И нельзя сказать, что он там только радовался, и все ему там исключительно нравилось. Он очень скучал по России. Но терпел. И там терпел, и здесь. Там - одиночество, тоску по Родине, а здесь - русского человека, больного, немощного. Он говорил: «Это наш русский мужик, какой есть, куда я его дену? Надо как-то проявлять к нему любовь».
Отец Ипполит - это действительно был народный пастырь, народный старец, которому даже не важно было, верующий человек или неверующий. Он покупал людям квартиры, дома, коров, лошадей. Давал деньги: придут, попросят, он дает. Возможно, он видел, знал, что его часто обманывают, но по-другому не мог.
Он внешне ничем не выделялся, свою молитву напоказ не выставлял, что там было внутри у него, это только Господь знает, а он как настоящий монах прятал это все. Когда по его молитвам что-то происходило, он этого не открывал. А вот что выходило из него, что нельзя было скрыть, - это любовь. И уважение. Он с таким уважением к людям относился - не ради того, чтоб их к вере привлечь, он искренне уважал людей. И далеких от Церкви, и вообще неверующих тоже - для него любой человек был человеком уважаемым, потому что в каждом - образ Божий. И столь же искренне он считал себя хуже других. Полагал, что многие люди умнее его, практичнее, больше сделали, большего достигли... Очень ценил в людях различные дарования. Вообще, очень ценил людей.
Иеромонах ЕВЛОГИЙ (Киселев), насельник Рыльского Свято-Николаевского мужского монастыря:
С батюшкой Ипполитом достаточно было поговорить, побыть рядом, чтобы ощутить, что это необыкновенный человек, что у него действительно есть благодать Божия. Хотя если посмотреть на него со стороны, то можно было подумать, что это простой пожилой человек. Он был прост и в словах, и в действиях внешних. И в то же время во всем: в его движениях, в словах, в походке - чувствовалось что-то необыкновенное. Что-то такое, чего нет в других людях. Смирение, кротость проявлялись во всем его облике. Нет, это не передать словами, правда. Это нужно прочувствовать.
Про свою внутреннюю жизнь он вообще ничего не рассказывал. Очень скрытный был вот в этом смысле. А когда кто-то называл его старцем - смущался: «Ну какой я старец!».
Как говорил владыка Антоний Сурожский, нельзя до конца отрешиться от радостей мира, если не увидишь в глазах другого человека сияние неземной жизни, или Царства Небесного. Вот, наверное, что-то такое мы видели у батюшки в глазах. И именно этим он отличался и притягивал к себе. Совершенно неосознанно, может быть, не специально. Глаза у него были удивительные. Такая глубина и детскость. Я не видел ни у кого больше таких глаз.
Монах ИОАННИКИЙ (Цыганков), насельник Рыльского Свято-Николаевского мужского монастыря:
-
Спрашиваете, какой у него характер был? Человек триста к нему подойдут,
а потом еще следом бегут: «Батюшка, батюшка!..». А с него уже пот
ручьем течет. Ну как тут не сказать: «Да сколько можно, оставьте меня в
покое, в конце концов!». А он - нет, он только ласково со всеми
обходился: «Матушка, подожди, подожди, иди молись, иди, иди молись».
Никогда у него не было такой натуры, чтоб сказать кому-то что-то плохое.
Я, бывало, приду: «Батюшка, я вот согрешил». А он: «Иоанникий,
Иоанникий, тебя Господь за труды простит». Вот так вот он всех ублажал.
Уходишь от него - как на крыльях летишь.
В миру, в семье как бывает - сын напился, ему плохо, а мать или отец: «А, вот ты такой-сякой, как тебе не совестно...». В нем и так уже огонь, а они ему огня добавляют. Два огня - этого человек может и не выдержать, может что-то сделать с собой. А он этого не делал, батюшка. Он каждого ублажал, каждого лаской. Зло добром побеждаем всегда.
Ходил он в ветхом. Архимандрит, а ни митру не надевал, ни посоха не брал. Сапоги, подрясник, телогрейка - все старое. Такой простой, что и не заметишь его. Кушал он с нами всегда и любил звать всех на трапезу. Идет из храма, когда служба окончится: «Пойдемте, пойдемте завтракать! Пойдемте завтракать!». Увидит кого-то на улице: «Идите обедать!». Да, вот так вот. У нас всех кормят, никого не выгоняют. Трудишься, не трудишься - накормят. И бомжа, и беспризорного, еще и в кармашек хлебушка дадут. Нам звонят: мы к вам в субботу приезжаем, нас 70 человек. И мы сразу готовимся, продукты закупаем. Надо проще быть. Просто любить - всех, кормить всех. Накорми человека, а он раз - и не будет на тебя злиться, и у него как-то смягчение будет, к монастырю, к Церкви, к Богу... ко всем.
Добром надо усмирить зло. Это заповедь Божия. Надо уметь побеждать зло. И батюшка так делал. Бывало, пьяницы придут к нему: один лежит на ступеньке, второй, третий лежит... А он перешагнет вот так через них, вынесет по десятке: «Нате!». Я говорю: «Батюшка, да разве можно так?». Он: «Иоанникий, если я не дам, он пойдет и сворует, греха больше». И ругали его за то, что всех собирает, а теперь вспоминают: почему мы его не знали, почему мы это не делали? Сколько наркоманов, сколько пьяниц в трезвость пришли. И как же не знали, вы жили рядом в Рыльске и не знали, что батюшка есть вот такой? В своем Отечестве пророка нет. Таких людей мало, наверное. Сейчас нет таких. Сейчас бизнес, серебро - всё. А чтоб другому отдать, этого нет. Это у редкого человека есть теперь, и если есть, значит - Божия душа. Батюшка был - Божия душа, он ничего для людей не жалел. Он не так старался монастырь отделать, как старался людей спасти, помочь им. Чтоб люди были довольны и чтоб к вере пришли.
Журнал «Православие и современность» №27 (43)
