Василько Константинович

Св. князь Василько Константинович

Василько Константинович (7 декабря 1209 г., Ростов - 4 марта 1238 г., Шеренский лес) - первый удельный князь Ростовский.

Сын Великого князя Владимирского Константина Всеволодовича. Родился в 1209 г. в Ростове, где тогда княжил его отец.
Под 1212 годом, 23 мая, летопись отмечает о совершении над ним и его братом Всеволодом известного старинного обряда пострига: «и бысть радость велика в граде Ростове», - замечает по этому поводу летописец.

Князь Ростовский: 1216 - 1238 гг. В 1216 г. отец его, по утверждении своём во Владимире, оставил своего семилетнего сына в Ростове на попечении епископа Пахомия, известного своей книжностью («исполнен книжного учения»), а в 1218 г., незадолго до кончины, окончательно назначил сыну в удел Ростовскую землю, поручив Василька непосредственному попечению своего брата Юрия Всеволодовича, великого князя Владимирского, дабы он ему был «в его место».

Во всё время своего княжения Василько подчинялся указаниям своего дяди Юрия Всеволодовича. В 1220 г. он, по приказанию последнего, когда волжские булгары в 1219 г. разорили его город Устюг, отправил против них один полк из Ростова, а другой из Устюга в военную экспедицию в верховья Камы под началом другого его дяди Святослава Всеволодовича. Вскоре после того Василько сам пошёл с Юрием на булгар, но последние встретили князей в Городце и умилостивили их дарами.
По просьбе южно-русских князей Юрий Всеволодович послал в 1223 г. на помощь русским князьям против татар князя Василька, который, однако, дойдя до Чернигова и узнав о поражении русских на реке Калке, вернулся в Ростов.
В 1224 г. он со своею ратью сопровождал дядю своего в походе его на Новгородскую землю, а в 1226 г. с ним же, вместе с братом своим Всеволодом, ходил в Чернигов на помощь Михаилу Всеволодовичу против Олега, князя курского.
В 1227 г., по совету и желанию дяди, он 10 февраля женился (в Москве «в церкви Благовещения») на княжне Марии Михайловне, дочери князя Черниговского, а 12 февраля прибыл с женою в Ростов.
В 1228 г. дядя посылал его, вместе с владимирским воеводой, Еремеем Глебовичем, на мордву для наказания её за набеги на Суздальскую область, но, по случаю непогоды, приказал ему вернуться обратно; через четыре месяца (в январе) Василько принимал участие в новом походе на мордву, во время которого било много её побито, край опустошён огнём и мечом, а князья возвратились домой с многочисленным полоном. Вскоре после второго похода между великим князем Юрием и братом его Ярославом начал назревать конфликт (Юрий первоначально проявлял лояльность к возвращению Михаила Черниговского в Новгород), в котором Константиновичи приняли сторону младшего брата и между Васильком и его дядею Юрием нарушилось бывшее до тех пор согласие, «Но, говорит летопись, Бог не попусти лиху быти», и в скором времени князья помирились на Суздальском съезде.
В 1230 г. Василько Константинович принимал участие в походе и Ярослава Всеволодовича на Михаила Всеволодовича, князя Черниговского. Поход закончился разорением области князя Михаила: князья выжгли Серенск, осадили Мосальск и много сделали зла жителям этого края. После этого до нашествия на Северо-Восточную Русь монголо-татар летописи ничего не говорят о нём.

Князем Васильком был достроен в Ростове Успенский храм, постройка которого была начата ещё его отцом, Константином Всеволодовичем.
В 1230 г. он присутствовал на освящении храма и тогда же просил дядю Юрия и о назначении Ростовским епископом архимандрита Кирилла, игумена , на что получил согласие, и в следующем году послал архимандрита Кирилла (будущий ) в Киев для посвящения в епископы.

В 1237 г., во время движения татар на Владимир, князь Василько вместе с Юрием Всеволодовичем ушёл за Волгу. В следующем году, 4 марта, во время битвы на реке Сити между монголо-татарами и русскими, враги взяли в плен князя Василька, увели его с собою и на одной остановке в Шеренском лесу, после того как Василько с презрением отверг предложение принять их веру, он был убит, а труп его тут же брошен был в лесу. Спустя некоторое время труп был найден, по преданию, какою-то женщиною, которая рассказала о своей находке некоему благочестивому поповичу Адриану, который взял тело и скрыл его в укромном месте; затем оно было перевезено в Ростов и там погребено в соборной Успенской церкви.

По словам Никоновской летописи, Василько был очень любим жителями Ростова, а особенно своею дружиной, умён и хитёр, «лицом красен, очима светел и грозен взором, и паче меры храбр, сердцем же лёгок, а кто ему служил, хлеб его ел, чашу его пил, той за его любовь» не мог уже служить у иного князя.

Русская Православная церковь причислила Василько Константиновича к лику святых, почитает его как мученика (время канонизации неизвестно).

Память

Память совершается:
- 4 марта
- 23 мая в Соборе Ростово-Ярославских святых.
- 22 июня в

У него были сыновья: Борис и Глеб, которые после смерти отца поделили между собою Ростовское княжество; первый взял собственно Ростовский удел, а второй - Белозерский.
Жена Василька, - княгиня Мария Михайловна, после убиения мужа татарами, основала в память супруга, в километре от Ростова, Спасский на Песках Княгинин женский монастырь, в котором сама и была погребена в 1271 г., а в 1278 г. здесь же был «закопан» и сын её - Глеб.

Copyright © 2015 Любовь безусловная

Карпов А. Ю.

Василько (Василий) Константинович (1208-1238), князь Ростовский, мученик.Старший сын Константина Всеволодовича († 1218), князя Ростовского и великого князя Владимирского (с 1216), и княгини Агафьи (имя, принятое ею в иночестве) († 1221), дочери великого князя Киевского Мстислава Романовича Старого. Родился в Ростове 7 декабря 1208 г. (В литературе рождение Василька обычно относят к 1209 г., но это, по-видимому, неверно: 18 июня 1210 г. у Константина родился еще один сын, Всеволод, чего не могло быть, если бы Василько появился на свет в декабре предыдущего года. Следовательно, остается предположить, что дата рождения Василька (6717 г.) обозначена в Лаврентьевской летописи по ультрамартовскому стилю.) 23 мая 1212 г. в Ростове же был совершен обряд "постригов" Василька и его младшего брата Всеволода, что символизировало их переход в отроческий возраст.

Зимой 1217/18 г., предчувствуя близость кончины, великий князь Константин Всеволодович отправил девятилетнего Василька на княжение в Ростов, а его младшего брата, семилетнего Всеволода, - в Ярославль. (Их третий брат, Владимир, был еще слишком мал.) Летопись сохранила предсмертное наставление Константина сыновьям: "…Будита межи собою в любви, Бога боитася всею душею, заповеди Его во всем сблюдающа, и моя нравы вся всприимете…" Эти заветы отца князь Василько хранил в течение всей своей жизни. Ростовский летописец отмечает его благочестие, братолюбие, милосердие, заботу о нищих и убогих, покровительство церквям, а также особенную любовь к боярам и заботу о них.

В соответствии с отцовскими наставлениями, Василько после кончины отца (2 февраля 1218) во всем слушался своего дядю, князя Юрия Всеволодовича, занявшего великокняжеский стол. Фактически он не выходил из его воли до конца жизни, признавая "в место отца", и полностью отказался от какой-либо самостоятельной политики. По повелению дяди, летом 1220 г. Василько отправляет свои полки - ростовцев и устюжан вместе с воеводой Воиславом Добрыничем - в большой поход на волжских болгар, во главе которого великий князь поставил своего брата Святослава Всеволодовича и опытного воеводу Еремея Глебовича. Поход оказался исключительно удачным: русские взяли болгарский город Ошел и несколько других городов и возвратились домой со многим полоном и богатой добычей. Зимой 1220/21 года уже сам Юрий выступил в поход на болгар, приказав двенадцатилетнему Васильку лично идти со своими полками на соединение с ним к Городцу (на Волге). Здесь состоялись переговоры с прибывшими болгарскими послами, в которых участвовал и Василько; Юрий, хотя и нехотя, согласился на мир. В следующем, 1221 г. в ознаменование великой победы и "вечного" мира с болгарами был заложен новый город на Волге, в устье Оки, - Нижний Новгород.

В мае 1223 г., опять же по поручению Юрия Всеволодовича, Василько был послан на помощь южнорусским князьям, выступившим против татар, впервые появившихся в южнорусских степях. Василько вместе с ростовцами дошел только до Чернигова и здесь узнал о жестоком поражении русских в битве на Калке (30 мая), после чего повернул обратно к Ростову.

В 1224 г. Василько принимал участие в походе своих дядьев, Юрия и Ярослава Всеволодовичей, к Торжку, против новгородцев, а в 1226-м сопровождал Юрия Всеволодовича, выступившего на помощь своему шурину, князю Михаилу Всеволодовичу Черниговскому, против Олега Курского. В обоих случаях дело не дошло до военных действий: Юрию удалось заключить мир и с новгородцами, и с Олегом.

Союзнические отношения с князем Михаилом Черниговским напрямую отразились на судьбе Василька. В конце января - самом начале февраля 1228 г. Василько женился на дочери Михаила Марии. Инициатором этого брака летопись называет Юрия Всеволодовича: "…ожени великыи князь Гюрги… сыновца своего Василка Костянтиновичя…" Венчание было совершено в Чернигове, в церкви Благовещения, а 12 февраля, в 1-ю субботу Великого поста, "вниде христолюбивый князь Василко в свой Ростов с своею княгинею… и бысть радость велика в граде Ростове". Княгиня Мария Михайловна родила мужу двух сыновей - Бориса (родившегося 24 июля 1231 г.) и Глеба (дата рождения неизвестна).

В сентябре 1228 г. великий князь Юрий Всеволодович посылает Василька вместе со своим воеводой Еремеем Глебовичем в поход на мордву. Войска, однако, лишь миновали Нижний Новгород и вынуждены были вернуться из-за непогоды: "бяхут бо дождове велми мнози день и нощь". На зиму уже сам Юрий вместе с братом Ярославом выступил в поход на мордву; в состав русской рати вошли и Василько и Всеволод Константиновичи со своими полками, а также муромский князь Юрий Давыдович. В январе 1229 г. русские войска сожгли мордовскую землю, потравили хлеб, побили скот и захватили большой полон, однако "молодые" дружинники Ярослава и братьев Константиновичей ("младшая дружина"), желая отличиться и захватить побольше добычи, "утаившеся" от старших, заехали слишком глубоко в мордовские леса, были окружены мордвой и частично перебиты. Тем не менее летописец сообщает, что князья "со всеми полкы взвратишася в своя си добри здорови".

В том же 1229 г. между князьями Константиновичами и великим князем Юрием Всеволодовичем произошла некая размолвка, суть которой не ясна. По летописи, виновником случившегося был брат Юрия князь Ярослав Всеволодович: он "усумневся брата своего Юргя, слушая некыих льсти, и отлучи от Юргя Костянтиновичи 3: Василка, Всеволода, Володимера, и мысляшеть противитися Юргю, брату своему". 7 сентября в Суздале состоялся княжеский съезд, на котором и произошло примирение князей: "и исправивше все нелюбье межю собою, и поклонишася Юрью вси, имуще его отцем собе и господином, целоваша крест… бывше весели и одарены с мужи своими и розъехашася". Любопытно, что в тот же день состоялся суд над ростовским епископом Кириллом I, на котором председательствовал князь Ярослав Всеволодович, и в результате разбирательства у епископа было отобрано почти все его имущество ("все богатьство отъяся от него некакою тяжею, судившу Ярославу тако"). Тогда же Кирилл I, уже тяжело больной, оставил кафедру, а весной следующего года Василько с братьями обратились с просьбой к Юрию отпустить на освободившуюся ростовскую кафедру игумена владимирского Рождественского монастыря, тоже Кирилла, ставшего новым ростовским владыкой (рукоположен 6 апреля 1231 г. в Киеве, для чего Василько специально посылал к киевскому князю Владимиру Рюриковичу и митрополиту Кириллу I).

В 1230 г. Василько с братьями принимал участие во встрече князей Юрия и Ярослава Всеволодовичей с прибывшими из Южной Руси митрополитом Кириллом, черниговским епископом Порфирием и киевским игуменом Петром Акеровичем, которые представляли интересы киевского князя Владимира Рюриковича и черниговского Михаила Всеволодовича, тестя Василька. Целью встречи было предотвращение войны между Ярославом Всеволодовичем и Михаилом Черниговским из-за Новгорода. Ярослав, под давлением брата Юрия и южнорусских иерархов, согласился заключить мир с Михаилом, однако продержался этот мир очень недолго. И похоже, что в борьбе Ярослава с Михаилом князь Василько Константинович поддержал не тестя, а дядю. Так, осенью 1232 г. Василько с братьями выступил вместе с князем Ярославом Всеволодовичем в Черниговскую землю. Князья сожгли город Серенск (в нынешнем Мещовском районе Калужской области), а также воевали около Мосальска и "ино же много", "истратив обилия много" (т. е. уничтожив хлеб на полях), и возвратились "без мира".

При князе Васильке украшается город Ростов. Летописец с восхищением описывает соборную церковь Успения Пресвятой Богородицы, с невиданным великолепием украшенную епископом Кириллом II: "…бысть убо украшенье ея чюдно зело"; святые кресты и многочисленные мощи святых были принесены и положены в церковь "в заступленье и покров и утверженье граду Ростову и христолюбцу князю Василкови, и княгине его, и сынови его Борису" (это писалось еще до рождения Глеба).

Ростовский летописец неоднократно называет князя Василька Константиновича "благородным", "благоверным" и "христолюбцем". Но главный подвиг князя был впереди.

Зимой 1237/38 года на Северо-Восточную Русь обрушился страшный удар монголо-татарских орд хана Батыя. Великий князь Владимирский Юрий Всеволодович покинул стольный Владимир и ушел собирать полки на Волгу. Сюда же к нему пришли его племянники Василько, Всеволод и Владимир Константиновичи. 4 марта 1238 года на реке Сити русские войска потерпели сокрушительное поражение. Сам Юрий Всеволодович пал в битве, князя же Василька татары "яша руками" (то есть захватили в плен) и "с многою нужею" (то есть с притеснениями) повели в свои станы, к Шеренскому лесу. (Этот лес находился между Кашиным и Калязином; впоследствии здесь, на речке Шеринке, был основан Шеринский монастырь.) Встав станом, татары, по летописи, "нудиша и (его. - А. К.) много… обычаю поганьскому быти в их воли и воевати с ними". Князь с негодованием отверг эти предложения и, напротив, начал обличать нечестивцев. Летопись приводит его молитву к Богу и отповедь, обращенную к татарам: "О глухое царьство оскверньное! Никакоже мене не отведете хрестьяньское веры, аще и велми в велице беде есмь…" Окаянные "без милости" убили князя-мученика и бросили его тело тут же в лесу.

Летопись рассказывает, что некая жена поповича увидела брошенное тело и рассказала об этом мужу. Они взяли тело князя Василька, завернули его в саван и схоронили в укромном месте. Когда об этом стало известно епископу Кириллу Ростовскому и вдове князя, княгине Марии Михайловне, тело мученика было принесено в Ростов, где его встречало множество народа, проливавшего горькие слезы, ибо князя искренне любили все - и богатые, и убогие. Князь был погребен в ростовском Успенском соборе, рядом со своей матерью, княгиней-инокиней Агафьей.

В летописи сохранился некролог князя Василька Константиновича, в котором имеется описание его внешности и нрава: "Бе же Василко лицем красен (красив. - А. К.), очима светел и грозен, хоробр паче меры на ловех (охотах. - А. К.), сердцем легок, до бояр ласков; никто же бо от бояр, кто ему служил, и хлеб его ел, и чашю пил, и дары имал, тот никакоже у иного князя можаше быти за любовь его; излише же слугы свои любляше; мужьство же и ум в нем живяше, правда же и истина с ним ходяста, бе бо всему хытр и гораздо умея; и поседе в доброденьствии на отни столе и дедни…"

Князь Василько Константинович причтен Церковью к лику святых. Его память празднуется 4 марта, а также 23 июня - в Соборе Владимирских святых, 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых, и в воскресенье после 29 июня - в Соборе Тверских святых.

Список литературы

Летописи: Лаврентьевская, Радзивиловская, Новгородская Первая, Никоновская, Московский летописный свод конца XV в. (под указанными в статье годами).

[Василько] (7.12.1208, Ростов - после 4.03.1238, Шернский лес на р. Шерне, левом притоке Клязьмы, восточнее Москвы), мч. (пам. 4 марта, 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых, 23 июня - в Соборе Владимирских святых, в 1-е воскресенье после 29 июня - в Соборе Тверских святых), кн. ростовский. Старший сын ростовского, впосл. владимирского, вел. кн. Константина Всеволодовича, внук владимирского вел. кн. Всеволода Юрьевича Большое Гнездо.

Незадолго до своей смерти (2 февр. 1218) вел. кн. Константин выделил В. К. Ростов, к к-рому, судя по более поздним данным, были приданы Белоозеро и Устюг. Как и младший брат - ярославский кн. Всеволод Константинович , В. К. действовал в русле политики своего дяди св. вел. кн. Георгия Всеволодовича . Зимой 1220/21 г. юный В. К. ходил перед вел. князем на Городец-Радилов против волжских булгар. В мае 1223 г. В. К. «с ростовци» был направлен на помощь южнорус. князьям против монголо-татар, но не успел к битве на Калке, дойдя лишь до Чернигова. Зимой 1224/25 г. он участвовал в организованном вел. кн. Георгием походе против Новгорода, а осенью 1228 и зимой 1228/29 г.- в походах против мордвы. Единственное столкновение с вел. кн. Георгием имело место в 1229 г., когда В. К. с братьями Всеволодом и Владимиром Константиновичем принял сторону др. своего дяди - переяславского кн. (впосл. вел. кн. владимирский) Ярослава Всеволодовича . Конфликт, причины к-рого неясны, был быстро урегулирован на съезде в Суздале. По гипотезе М. Н. Тихомирова, мир 1229 г. отразился в иконографической программе созданных в 30-х гг. XIII в. Златых врат суздальского собора Рождества Пресв. Богородицы, на зап. створках к-рых имеются клейма с изображениями святых - небесных покровителей князей, участвовавших в съезде (в т. ч. и покровителя В. К.- свт. Василия Великого), а также свт. Митрофана, что указывает на роль Владимиро-Суздальского еп. Митрофана не только в строительстве Рождественского собора, но и в умиротворении потомков Всеволода Большое Гнездо.

Судя по отрывочным летописным сведениям, «христолюбец» В. К., как и его отец, не только отличался личным благочестием, но и покровительствовал развитию церковной книжности. Имя В. К. упоминается на выходных записях 2 кодексов, выполненных в 1219 (или 1222) и 1220 гг. по заказу Ростовского еп. Кирилла I (РГБ. Ф. 304/I. № 35 и ГИМ. Син. № 7). По инициативе В. К. в 1230 г. преемником Кирилла I на Ростовской кафедре стал еще один ученый монах и церковный писатель свт. Кирилл II, настоятель владимирского в честь Рождества Богородицы мон-ря . В правление В. К. произошло обновление собора Успения Богородицы в Ростове, к-рое сопровождалось перенесением туда 25 февр. 1231 г. в присутствии В. К. и его братьев мощей свт. Леонтия Ростовского (из ц. св. Иоанна Предтечи на владычном дворе) и послужило причиной ее великого освящения 14 авг. 1231 г.

4 марта 1238 г. В. К. во главе ростовских отрядов вместе с братьями участвовал в несчастной для рус. войск битве с монголо-татарами на р. Сить, в к-рой вел. кн. Георгий был убит, а В. К. пленен. Захватчики, покидая пределы Руси, увезли В. К. с собой и пытались принудить его к «обычаю поганьскому, быти в их воли и воевати с ними», но пленный князь был тверд, заявляя, что «никако же мене не отведете христьяньское веры» (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 465), и был за это убит у Шернского леса. Тело князя, брошенное в лесу, было найдено женой некоего «поповича Андрияна» и по повелению Ростовского еп. Кирилла II и супруги В. К. кнг. Марии (дочери св. кн. мч. Михаила Всеволодовича Черниговского) доставлено в Ростов, где его погребли в Успенском соборе рядом с матерью, умершей в монашестве вдовой вел. кн. Константина Агафией (дочерью смоленского и киевского кн. Мстислава Романовича Старого). В Ростове существовало предание, записанное А. А. Титовым, что первоначально мощи святого почивали открыто.

В пространном (примерно совр. событиям) рассказе о битве на Сити в НПЛ В. К. не упоминается, зато в повествовании, вошедшем в Лаврентьевскую, Академическую, Софийскую I, Новгородскую IV и др. летописи, помимо описания убиения В. К. приведены предсмертная молитва В. К. и большая похвала. Мученическая кончина ростовского князя здесь сравнивается с кончиной блгв. вел. кн. Андрея Юрьевича Боголюбского: «Сего бо блаженнаго князя Василка спричте Бог смерти подобно Андрееве, кровью мученичьскою омывъся прегрешении своих» (Там же. Стб. 467). О времени составления этого текста мнения исследователей расходятся: он возник то ли вскоре после событий - в 1239 г. (М. Д. Присёлков ), то ли в 60-х гг. XIII в. в окружении вдовы В. К. кнг. Марии (Д. С. Лихачёв ), то ли ок. 1281 г. (А. Н. Насонов ), то ли даже в ходе редакторской работы при создании Лаврентьевской летописи, т. е. в 1377 г. (Г. М. Прохоров ); последнее представляется, однако, маловероятным. Несколько особняком в данном вопросе стоит т. зр. митр. Филарета (Гумилевского) . На основании записи в Лаврентьевской летописи о посмертной судьбе В. К. и вел. кн. Георгия, что «се бо чудно бысть, и по смерти съвокупи Бог телеса ею, вместе положены», он сделал вывод, что текст был написан еще в 1238 г., когда тела обоих князей находились в Ростове.

Местное почитание В. К. могло начаться в Ростове сразу или вскоре после его мученической кончины. Однако более или менее определенные сведения о почитании имеются только с XVI-XVII вв.: «Страдание блаженнаго князя Василька Ростовского» помещено в Степенной книге (1560-1563), память В. К. под 4 марта значится в Милютинской Минее сер. XVII в. (ГИМ. Син. № 797) и в Месяцеслове Симона (Азарьина) сер. 50-х гг. XVII в., где сказано: «В тои же день убиение святаго благовернаго и многострадалнаго князя Василка Костянтиновича Ростовскаго, от Батыевых татар за Христову веру убиен бысть, исповедая Христа, душу свою предасть Господу Богу и погребен в Ростове» (РГБ. МДА. № 201. Л. 312 об.). Имя В. К. внесено также в списки «Описания о российских святых» (кон. XVII-XVIII в.) и ростовские святцы XVIII в. (Титов . Описание. Т. 1. Ч. 2. С. 139, 329-330). Житие святого помещено в печатном слав. Прологе (мартовская часть) 1662 г., что говорит о попытке общерус. канонизации В. К. в то время. Однако в кон. XVIII в. память мученика перестали праздновать даже в Ростове (в Успенском соборе города по В. К. служили панихиды), Е. Е. Голубинский связывал это с переводом архиерейской кафедры из Ростова в Ярославль. 4 марта 1909 г. по просьбе клира ростовского Успенского собора архиеп. Ярославским и Ростовским св. Тихоном (Белавиным; впосл. Патриарх Московский) было возобновлено празднование святому (Архив ГМЗРК. А-1527. Л. 45 об., 46, 48-49 об.). Канонизация святого подтверждена включением его имени в Собор Ростово-Ярославских святых, празднование к-рому было установлено 10 марта 1964 г. по инициативе Ярославского и Ростовского архиеп. Никодима (Ротова) .

Ист.: ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2-3. М., 1997. Стб. 434-435, 442, 444, 446-453, 455-459, 461, 465-467, 469, 472, 475, 516, 519-521; Т. 3. М., 2000. С. 64, 268; Т. 4. Ч. 1. С. 201-202, 212, 218-221, 631; Т. 6. Вып. 1. Стб. 290, 294-298; Т. 15. Вып. 1. Стб. 308, 327, 330-332, 339, 343, 353-354, 365, 370, 373; Т. 18. СПб., 1913. С. 24, 162, 165-178, 186-215, 225, 227, 229; Т. 21. Ч. 1. С. 338-340; Т. 23. СПб., 1910. С. 62, 67-76, 167; Т. 24. М., 2000. С. 91-93, 227; Т. 25. М.; Л., 1949. С. 108, 115-117, 121-129, 148; СКСРК, XI-XIII вв. № 174-175. С. 194-198; Столярова Л . В . Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерус. пергаменных кодексов XI-XIV вв. М., 2000. С. 108-115. № 99-100; Описание о российских святых. С. 98.

Лит.: Филарет (Гумилевский) . РСв. Чернигов, 1861. С. 38-45; Сергий (Спасский) . Месяцеслов. Т. 2. С. 63; Т. 3. С. 588; Барсуков . Источники агиографии. Стб. 94; Леонид (Кавелин) . Святая Русь. № 613. С. 158-159; Макарий . История РПЦ. Т. 3. С. 160; Описание славяно-рус. рукописей, находящихся в собрании чл.-кор. ИОЛДП А. А. Титова. СПб., 1901; Присёлков М . Д . История рус. летописания XI-XV вв. Л., 1940. С. 87-96; Лихачев Д . С . Рус. летописи и их культурно-ист. значение. М.; Л., 1947. С. 282-286; Тихомиров М . Н . Древнерус. города. М., 19562. С. 400-401; Насонов А . Н . История рус. летописания XI - нач. XVIII в. М., 1969. С. 191-198; Прохоров Г . М . Повесть о Батыевом нашествии в Лаврентьевской летописи // ТОДРЛ. 1974. Т. 28. С. 77-98; Fennell J . L . I . The Tale of the Death of Vasil"ko Konstantinovič: A Study of the Sources // Osteuropa in Geschichte und Gegenwart: FS f. G. Stökl zum 60. Geburtstag. Köln, 1977. S. 34-46; СККДР. Вып. 1. С. 363-365; Голубинский . Канонизация святых. С. 141.

А. В. Назаренко

Иконография

Иконописные изображения В. К. встречаются редко; единоличные - неизвестны; в XIX в. его образ представлен на иконах избранных ростовских святых, напр., на Владимирской иконе Божией Матери (ГМЗРК), написанной ростовским иконописцем А. Ф. Крыловым в 1855 г. для 128-й Ростовской дружины ратников Ярославского ополчения, созданного в период Крымской войны 1853-1856 гг. На полях иконы изображены все ростовские чудотворцы. На правом поле 5-м сверху - В. К.: молодой, с короткими русыми волосами и бородой, на плечах княжеская шуба с белым меховым воротником. Так же решен образ В. К. на др. иконе XIX в. (ГМЗРК), где представлены все святые, почивающие в ростовском Успенском соборе. На таких иконах образ В. К. близок к изображению двоюродного брата князя, блгв. кн. Александра Невского.

На иконе «Собор ростовских святых», кон. XIX в. (ц. в честь Толгской иконы Божией Матери в Ростове Великом), среди 19, в т. ч. и местночтимых, святых В. К. изображен седым, с длинной бородой и короткими волосами, в княжеских одеждах. Очевидно, иконописец руководствовался подлинником, где об иконографии В. К. сказано: «Сед, брада острее Сергиева, риза княжеска, верхняя бакан, исподняя лазорь» (Маркелов . Святые Древней Руси. Т. 2. С. 73). Иконописный подлинник и иконы, где князя изображали седым, не соответствуют исторической действительности, т. к. он погиб в 29 лет. В летописях (Симеоновская) сохранилось описание внешности В.: «Бе же Василко лицом красен, очима светел и грозен, хоробр паче меры на ловех, сердцем легок, до бояр ласков, кто ему служил и хлеб его ял и чашу пил и дары имал, тот никако же можаше у иного князя быти, за любовь его, излише бо любяше слуги своа. Мужество же и ум в нем живяше, правда же и истинна с ним ходяста, бе бо всему горазд и хитр руками, и поседе в доброденьстве на отне столе и дедне».

По заказу Ростовского музея в 1955 г. для исторической экспозиции ярославским худож. П. Г. Потёминым была написана картина «Подвиг ростовца Василько» (ГМЗРК); под впечатлением от нее худож. Н. А. Куландин в 1961 г. создал миниатюру по эмали (ростовская финифть) «Князь Василько» (Музей фабрики «Ростовская финифть», повтор 1975 г.- ГМЗРК). На миниатюре Куландина, к-рой чаще всего руководствуются совр. иконописцы, изображая В. К., князь-мученик представлен в одеждах воина, молодым, статным, с русыми волосами, короткой бородой. Такой образ более, чем др., соответствует летописному описанию.

Ист.: Симеоновская летопись // Рус. летописи. Рязань, 1997. С. 89-90.

В. И. Вахрина

остовский князь Василько (Василий) Константинович родился в 1209 году. Ко времени трагических событий 1238 года ему было не более 29 лет.

Церковная память благоверного князя Василька отмечается ежегодно 17 марта по новому стилю. Однако на днях, а именно 20 декабря, исполняется ровно 800 лет со дня рождения святого благоверного князя Василька Ростовского. В лето 6717 (1209) месяца декабря в 7 день на память святаго отца Амбросья епископа родися сын благочестивому и христолюбивому князю Константину и нарекоша имя ему в святем крещении Василии и бысть радость велика в граде Ростове» (Лаврентьевская летопись).

Молодой князь Василько был единодержавным правителем ростовского княжества, каждый ростовец признавал власть князя, и сам князь осознавал ответственность за каждого из людей. Тогда в ростовское княжество входили такие города как Углич, Белоозеро, Великий Устюг. Летопись говорит, что Василек был красив лицом, светел очами и был легок сердцем, был храбр на охоте, был ласков к боярам и слугам.

Держава ростовского княжества не была замкнутой, так как князь Василько исполнял военные обязательства перед своим дядей, Великим князем Владимирским Юрием. Так они вместе, вдали от своих семей и городов оказались на реке Сить, где 4 марта 1238 года произошла злая сеча с монголо-татарами.

В битве Великий князь Юрий был убит, а Василька татары пленили и отвели в свои станы. Они принуждали князя принять языческие обычаи, быть в подчинении и воевать вместе с ними.

Все это было немыслимо для князя, он отказался от татарской пищи и пития, но напротив много укорял их и говорил: «О глухое царство, оскверненное. Ничем не заставите вы меня отречься от христианской веры, хоть и нахожусь я в великой беде!» Татары лишь скрежетали зубами, желая его крови. Святой князь воскликнул: «Благодарю Тебя, Боже мой! Вижу о себе похвальную память. Молодая жизнь моя железом погибает, и тело мое увядает, Господи, прими дух мой, да упокоюсь я в славе Твоей!»

Князь Василько был убит и брошен в лесу. Это видели русские и положили тело князя в сокровенном месте. Спасавшийся на Белом озере от татар епископ Ростовский Кирилл II разыскал его и привез в Ростов. Рассказ об этих событиях был занесен в летописи, и таким образом память о них дошла до нашего времени. Около ста лет назад святитель и исповедник Тихон, архиепископ Ярославский и Ростовский, благословил и утвердил идущее от древности почитание святого благоверного князя мученика Василька Ростовского.

Навсегда молодой и светлой останется память о благоверном князе Васильке. Интересно и приятно читать старые ростовские летописи, в них можно почерпнуть мудрость веков, можно постараться убежать туда от скорбей нашего непростого времени. По мысли Церкви святые – «сограждане и родственники самому Богу», а значит, радость встречи с ними простирается как на временный отрезок нашей короткой жизни, так и на вечность, где столетия уже не будут разделять нас. «В память вечную будет праведник», образ, доброго и «светлого очами» князя Василька, который в час испытания проявил твердость своей совести и своей веры, не может быть безразличен и нам.

Священник Александр ПАРФЁНОВ.

Вчерашний день церковного календаря - 17/4 марта - для великопостного будня выдался весьма богатым по количеству вспоминаемых святых угодников . Помимо основного «типиконного» святого - прп.Герасима, иже на Иордане, праздновался святой покровитель Москвы, родоначальник московской царской династии - святой благоверный (преподобный) князь Даниил. Для русских православных людей именно он, безусловно, занимает первое место по известности. Правда, в Свято-Даниловском монастыре, насколько я понял, празднования не было - в связи с тем, что день памяти пришелся на великопостный будний день, который неудобно совмещать с праздником, последний был перенесен на воскресенье. Но тем не менее для человека, регулярно пользующегося церковным календарем, вчерашний день проходил, если можно так выразиться, под знаком святого князя Даниила, а остальные святые пребывали как бы в его тени. Об одном из этих святых хочу сейчас вспомнить. Это благоверный князь-страстотерпец Василько (Василий) Константинович Ростовский, герой битвы на Сити в 1238 году. Мое особое почитание князя Василька во многом связано с интересом к этой битве - одному из самых трагических событий истории Древней Руси.

Князь Василько родился в 1209 году и был сыном ростовского князя Константина Всеволодовича, будущего (1216 - 1218) великого князя Владимирского. Кстати, Даниилу Московскому, родившемуся в 1261 году, Василько приходится двоюродным дядей. Заступив на ростовский стол в семилетним возрасте, Василько княжил в Ростове до самой своей трагической гибели в 1238 году.

Моголо-татарское нашествие, произошедшее в 1237-1240 годах, является водоразделом двух эпох - Руси домонгольской, берущей свои истоки в доблестной древлекиевской старине и гордо несущей голову, и Руси послемонгольской, несущей на себе незаживающую рану национального уничижения и глубоко осмысляющей предназначение своего бытия. Этот водораздел определенным образом разв ел по разным берегами всех , кому довелось родиться и жить во время той исторической бури.

Житие святого составлено на основе летописных преданий и является довольно лаконичным. Правление и образ действий ростовского князя в десятилетия, предшествующие нашествию монголов, были обычными для удельных правителей того времени. Князь Василько «ходил под рукой» своего дяди - великого князя Юрия Всеволодовича (еще одной яркой фигуры уходящей эпохи, также святого, сложившего голову на Сити в 1238 году), попечению которого («в отца место») поручил юного сына умерший князь Константин.

Василько участвовал во нескольких походах против внешних врагов Руси и отличился большой доблестью.В 1220 году он под началом другого своего дяди - Святослава Всеволодовича, с полками из Ростова и Устюга совершает экспедицию в верховья Камы, преследуя волжских булгар, разоривших Устюг набегом. В 1228 году Василько громит мордву, разорявшую Суздальские земли, и возвращается из мордовских земель с большой добычей и полоном.

В 20-х годах XIII века на юге Руси прогремела прелюдия будущей катастрофы: произошло первое столкновение с монголами. В 1223 году войско чингизхановского полководца Субедея вторглось в половецкие степи и стало угрожать русским рубежам. По просьбе южно-русских князей Юрий Всеволодович послал на помощь отряд во главе с князем Васильком, которому, однако, на сей раз не было суждено схватиться с монголами:дойдя до Чернигова и узнав о уже свершившемся разгроме русских войск на реке Калке, он вернулся в Ростов.

К сожалению, не смог уклониться Василько от участия и в для Руси разорительных княжеских междоусобицах - неизбывном явлении того жестокого времени. В 1224 году он со своею ратью сопровождал дядю в походе на Новгородскую землю, а в 1226 году с ним же, вместе с братом своим Всеволодом, ходил в Чернигов на помощь Михаилу Всеволодовичу против Олега, князя курского. Михаил Всеволодович (еще один святой князь-страстотерпец) в следующем 1227 году стал тестем Василька, выдав за него дочь, Марию Михайловну. Впрочем, это не помешало Васильку вместе с великим князем Юрием в 1230 году пойти на тестя войной и разорить его волость… Княжеские междоусобия, сопровождавшиеся неизбежными погромами и насилием над русским же населением - это, безусловно, самое непривлекательное явление древнерусской эпохи. И даже почитаемые Церковью святые, будучи людьми того времени и несшие на себе крест земной власти, ответили в свой час перед Богом на этот грех… Как политические и военные деятели, не имея возможности уклониться от следования жестоким обычаям своего времени, святые князья при этом отличались глубоким личным благочестием и приверженностью Вере. Летописцы отмечают цветущую красоту Василька, его светлый и величественный взор, отважность на звериной ловле, благодетельность, ум, глубокую книжность, кротость и добродушие в обращении с боярами: "Ибо кто служил ему, кто ел хлеб его и пил с ним чашу, тот уже не мог быть слугою иного князя".

И, конечно же, финал жизни ростовского князя, его героическая гибель явилась искуплением совершенных при жизни вольных и невольных грехов.

Событиям вторжения на Русь батыевой орды и битвы на Сити автор этих строк надеется вскоре посвятить отдельную статью. Сейчас мы ограничимся лишь подробностями мученической смерти князя Василька.

Когда обреченная рать русских князей, окруженная на Сити превосходящими силами монголов, была разбита, великий князь Юрий погиб, Василько попал в плен и был увезен победителями с собой.

Обстоятельства сицкой битвы и гибели святого красочно запечатлены поэтом Дмитрием Кедровым в эпическом стихотворении «Князь Василько Ростовский»:

Ужель встречать в воротах С поклонами беду?.. На Сицкое болото Батый привел орду. От крови человечьей Подтаяла река, Кипит лихая сеча У княжья городка. Врагам на тын по доскам Взобраться нелегко: Отважен князь Ростовский, Кудрявый Василько. В округе все, кто живы, Под княжью руку встал. Громят его дружины Насильников татар. Но русским великанам Застлала очи мгла, И выбит князь арканом Из утлого седла…

На привале в Шеренском лесу знатный пленник предстал перед Батыем (по другим сведениям - перед полководцем Бурундаем) и получил предложение: смириться перед властью наследников Чингиз -хана и служить им. Василько ответил категорическим отказом и, по некоторым известиям, плюнул вождю монголов в лицо …

В этом эпизоде, дающем представление о характере плененного князя, ярко отражен водораздел двух эпох. Поведение Василька - это поведение не зависимого славянского князя - представителя домонгольской эпохи. Его мировоззрение и этика разительно отличаются от тех, которыми очень скоро будут руководствоваться обложенные данью, смирившиеся русские князья, выражающие покорность победителям. Мы не осуждаем Ярослава Всеволодовича и Александра Невского, признавших верховную власть Орды и ездящих за ярлыком к хану: это стало неизбежным после того, как бесповоротное поражение Руси в борьбе с монгольской империей предстало бесспорным и очевидным фактом, которыйстал однозначно рассматриваться как кара свыше, суровое попущение Божие. Поэтому послемонгольская эпоха выдвинула наверх иные поведенческие стереот ипы и сместила границы должного … Но мартовским днем 1238 года,стоя в Шеренском лесу перед повелителем монголов, Василько еще не остыл от боя, был еще охвачен идеей непримиримой борьбы до последнего вздоха. Скорее всего, ему уже продемонстрировали отрубленную гол ову его дяди , и Василько понимал, что и его самого сейчас ждет лютая казнь. И тем не менее он бросает вызов и демонстрирует непримиримость. Он знает, что русское войско разбито, других сил для сопротивления сейчас нет, однако верит, что борьба будет продолжаться. А любая борьба требует своих мучеников, образ которых будет вдохновлять и предавать силы грядущим бойцам. И князь Василько Ростовский становится таким мучеником, жертвует жизнью во имя родины и борьбы за нее.

Основная версия жития князя повествует, что монголы предложили Васильку отречься от християнства. Однако так ой вариант маловероятен: монголы -язычники в то время совершенно не отличались религиозным фанатизмом и не стремились к обращению в свою веру; по отношению к чужим верам были весьма снисходительны. Поэтому наиболее вероятным является вариант гибели князя по причине его верности идеи независимости родной земли, его отказа демонстрировать лояльность победителю.

Поэт продолжает:

…Шумят леса густые, От горя наклонясь... Стоит перед Батыем Плененный русский князь. Под ханом знамя наше, От кровушки черно, Хан из церковной чаши Пьет сладкое вино. Прихлебывая брагу, Он молвил толмачу: "Я князя за отвагу Помиловать хочу. Пусть вытрет ил болотный, С лица обмоет грязь: В моей охранной сотне Отныне служит князь! Не помня зла былого, Недавнему врагу Подайте чашку плова, Кумыс и курагу". Но, духом тверд и светел, Спокойно и легко Насильнику ответил Отважный Василько: "Служить тебе не буду, С тобой не буду есть. Одно звучит повсюду Святое слово: месть! Под нашими ногами Струится кровь - она, Монгольский хан поганый, Тобой отворена! Лежат в снегу у храма Три мертвые жены. Твоими нукерами Они осквернены! В лесу огонь пожара Бураном размело. Твои, Батый, татары Сожгли мое село! Забудь я Русь хоть мало, Меня бы прокляла Жена, что целовала, И мать, что родила..." Батый, привычный к лести, Нахмурился: "Добро! Возьмите и повесьте Упрямца за ребро!" Бьют кочеты на гумнах Крылами в полусне, А князь на крюк чугунный Подвешен на сосне… «Одно звучит повсюду Святое слово: месть!» - именно так, именно

эта идея продолжения борьбы за родную землю, борьбы

бескомпромиссной, не приемлющей мысли о поражении и покорности,

Владеет Васильком перед лицом смерти. Его сердце горит жаждой мщения

За погибших соотечественников, поруганных близких, порушенные

Грады, веси и храмы.

Прдолжение следует...