Алексей Венедиктов ― 18 часов и 8 минут в Москве. У микрофона Алексей Венедиктов, Наталья Ивановна Басовская. Добрый день!

Наталья Басовская ― Здравствуйте!

А. Венедиктов ― Еще раз с прошедшим днем рождения! Ну, Вы загуляли, надо признать.

Н. Басовская ― Да.

А. Венедиктов ― Наши слушатели просто вот в бешенстве, я бы сказал.

Н. Басовская ― Виновата. Исправлюсь.

А. Венедиктов ― Вот.

Н. Басовская ― И сегодня начинаю.

А. Венедиктов ― Так. Наталья Ивановна в прямом эфире. И, конечно, у нас будут розыгрыши. У нас 8 победителей получат по 3 архивных номера журнала «Дилетант» по выбору, на выбор и путеводитель по Прибалтике из серии «Оранжевый гид», Москва, «Эксмо», 2016 год. Вот он свеженький. Я его показываю всем в сетевизоре. Ну, Прибалтика… У нас сегодня не только Прибалтика, конечно. Ну, и самый 1-й победитель у нас получит вот эту привезенную мной из северной Польши фигурку крылатого гусара. Такую коллекционную фигурку. Есть они… целый такой музей делает. Да? Военный музей делает таких гусар приблизительно того же времени. Вопрос очень простой. Наш герой сегодняшний великий князь Витовт 5 лет был номинальным руководителем, в том числе Московского государства. В качестве кого он был главой Московского государства? В качестве кого великий князь Витовт 5 лет был главой юридически, кстати, между прочим, главой Московского государства? Плюс 7 985 970 45 45. Не забывайте подписываться. Ну, или аккаунт «Вызвон». Либо через интернет.

Наталья Ивановна Басовская, я Вам должен сказать, что поскольку в нашей программе мы уклоняемся от истории российских политических деятелей, но всегда на стыках возникают какие-то люди, которые одновременно являются главой иностранного государства…

Н. Басовская ― Конечно.

А. Венедиктов ― … но большим игроком в истории Московского или российского государства. Я решил посмотреть, провести такой экспресс-анализ, где в последний раз сейчас, сегодня, может быть, упоминался литовский князь Витовт. Знаете, где?

Н. Басовская ― Нет.

А. Венедиктов ― Сейчас будете Вы смеяться. Объявление: «С 8-го по 21 августа исследователей ждут раскопки крепости Тягинь и башни, построенной литовским князем Витовтом, на территории Херсонской области». Где имение? А где вода? Где Литва? И где юг Украины? Вот куда заходил наш мальчик.

Н. Басовская ― Конечно, Витовт… Годы жизни: приблизительно 1350-й, – точной даты нет, – 1430-й. Мы видим около 80 лет. И последние сведения источников о том, что – да, – ушел из жизни он в очень преклонные годы, для той эпохи просто невероятно преклонные.

А. Венедиктов ― … старец, да.

Н. Басовская ― В истории Литвы он абсолютно упоминается только с прозвищем Великий Витовт или Витаутас. Никак иначе.

А. Венедиктов ― Он их Петр I.

Н. Басовская ― Да. И это действительно… Это 2-я половина XIV-го, особенно 30-е годы XV века. Это время, когда княжество литовское, зажатое со всех сторон теми, кто не возражал бы его включить, и номинально включаемое больше всего, конечно, в объединение, в некое объединение с Польшей, которое потом в XVI веке на какое-то время стало Речью Посполитой, этим необычным государством. Буквально перевод того, что такое Речь Посполитая – государство 2-х народов. Попытка равноправно объединиться. Всегда это проходило очень трудно. Всегда очень мучительно. Но знаменателен вот этот самый XIV-XV век тем, что это как раз выход не только Литвы, и нельзя об этом говорить, а севера, северо-западной части. Вышла вся центральная, центральная и северо-западная Европа на историческую арену тогдашнюю мировую. Если до этого там абсолютно доминировали после падения Великого Рима, абсолютно доминировали формирующиеся и сформировавшиеся Франция, Германия. Очень разные, но доминирующие. Италия. На островах, конечно, роль нарастала роль английского королевства. Затем присоединилась довольно далекое, но ощутимо связанное узлами испанское королевство на Пиренейском полуострове. Это все были бесспорные лидеры. А центральную Европу считали вообще каким-то таким диковатым краем. Но и действительно литовцы, а это северная, не столько даже центральная, северо-западная Европа – это последние язычники в Европе. И это важно. Сохранилось много картинок, иконографических материалов от позднего средневековья, где авторы совершенно не… вряд ли акарикатуриваясь, стремясь что-то злобное, изображают балтские народы, вот будущее государство население, будущие государства Прибалтики как дикие народы, довольно таки очень воинственные.

А. Венедиктов ― В шкурах.

Н. Басовская ― Да. Но выглядящие почти первобытно. Вот не так гусарски как на Вашей коллекционной фигурке. На самом деле это тоже, конечно, некая доля преувеличения. Абсолютно адекватности в истории вообще нет, но восприятие было такого. И потому правление Витовта, при котором роль именно литовских земель, именно литовского государства, возникшего в XIII веке, не так рано. Если формирование Франции в целом, ну, основа ее завершается в Х-м, в Англии – в XI веке, то это XIII-й. Это другой темп. Он ближе к нашему российскому темпу. Ну, в общем, ну, уж русские земли тоже считались областью абсолютно диких людей и довольно страшных, и ужасно далеких. Вот этот взгляд сквозь призму бывшей западной Римской империи и западноевропейского региона, то, что надолго определило и определяет их доминирующее мышление даже сегодня западноевропейских людей: мы привьем наши ценности всем. О, ужас! Даже востоку. Это довольно безнадежная идея. Вот есть такое у них опережающее мышление. Но на самом деле если вглядеться в XIV-XV век, это центральная и северо-западная Европа можно ворвалась в общеевропейскую историю. И Витовт в этом смысле фигура очень характерная. Как у всех правителей той эпохи, а это средневековье, и большую часть он своей жизни тоже прожил язычником. Он принял христианство почти тогда же, когда его двоюродный брат Ягайло, но тоже поздно. Это 80-е годы XIV века.

А. Венедиктов ― И три раза принимал разные.

Н. Басовская ― Переходил туда, сюда. В этом смысле он Генриха IV Наваррского он напоминает. Париж стоит мессы. Вильно стоит мессы. Все стоит…

А. Венедиктов ― Смоленск стоит мессы.

Н. Басовская ― Смоленск стоит… Чтобы получше разговаривать с русскими землями, а у него были большие планы в отношении Московского государства, безусловно, большие и вообще такие не чуждые реальности, можно и поменять веру. А конфессию вернее, не веру. Вера христианская.

А. Венедиктов ― Да, конфессию. Да.

Н. Басовская ― Он менял конфессию. Вот такой человек. И вроде бы вот такая фигура типичная. Что он делал всю свою долгую жизнь? Отражал давление врагов на Литву. Дело понятное, достойное. Вместе с тем стремился как можно больше чего-нибудь присоединить к маленьким – что случится, – к маленьким литовским землям и дрался со всякой оппозицией, боролся с заговорами. Причем тут уже методы могли быть любые. И все-таки есть в его биографии самое светлое пятно, к которому мы вернемся позже. Это, конечно, его роль в Грюнвальдской битве с Тевтонским орденом в 1410 году. Здесь его роль бесспорна, позитивна, заметна, и не всегда оценивается, потому что формально выше считался его двоюродный брат Ягайло, потому что Ягайло при этом был еще и королем Польши. А Витовт королем так и не случился, хотя очень даже хотел. Итак, что можно сказать по любимому выражению Алексея Алексеевича, о нашем мальчике? Ведь даже Витовт, грозный Витовт когда-то был мальчиком. Он родился около 1350 года в Тракае. Там же и умер потом, так получилось. Круг его жизни замкнулся так. Происхождение его? Отец Кистутис, как пишут литовские авторы, или Кейстут, как принято…

А. Венедиктов ― Кейстут. Да.

Н. Басовская ― Да, в нашей историографии. Да, нам понятно, Кейстут, великий князь литовский. Но, правда, был он великим князем, именовался, титуловался очень недолго. В 1381-82-м годах. На самом деле он был просто братом более постоянного великого князя литовского, своего брата Ольгерда. Кейстут был потомком, происходил из рода… Его отец был великий князь литовский Гедиминас. Это основа славы литовского правящего дома. Мать, 2-я жена Кейстута, по имени Бирута. Мать Витовта, о ней известно очень мало кроме того, что она трагически погибла, и даже детали гибели называют разные. Но одна подробность очень любопытная проскальзывает. Есть версия, что Бирута была языческой жрицей. И это очень реально. Нам очень трудно это представить…

А. Венедиктов ― То есть мама у нас языческая жрица?

Н. Басовская ― Видимо, так, потому что вот как раз эта грань – выход из язычества, из самых глубоко патриархальных времен к феодальной цивилизации, назовем так. Что она была языческой жрицей, которую насильно взял себе в жены, а она как жрица не должна была быть ничьей женой, с этим самым Кейстутом, который в дальнейшем – вот сейчас о нем будут детали, – такой отец Витовта благородный, он благородный. Но у каждого по средневековому благородного человека, есть такие особенности, от которых только ахаешь. Итак, самое раннее, что мы знаем уже лично о Витовте. Примерно в 13 лет он вынужден был вместе с Кейстутом, отцом своим, бежать от придворных заговоров, опасности. Надо сказать, что часто мы вот к русской истории, мы – россияне, относимся очень критично, как-то обостренно мучительно, часто говорим: «Ой, наши князья, мол, хуже всех. Вот как они враждовали друг с другом, ослепляли, убивали». Поверьте, литовские еще хлеще. На очень маленькой территории в отличие от Московского княжества совершенно кровавая придворная заговорческая история. И вот ему было, видимо, 13 лет, когда он вместе с отцом был вынужден бежать от придворного наметившегося переворота. Куда бежать?

А. Венедиктов ― Куда?

Н. Басовская ― К худшим врагам. К тевтонскому ордену.

А. Венедиктов ― Подождите, там все враги. Орда –враги. Москва – враги. Поляки – враги. Тевтоны – враги.

Н. Басовская ― … попробовал подружиться. Главвраг все-таки орден.

А. Венедиктов ― Тогда орден.

Н. Басовская ― В этот момент орден.

А. Венедиктов ― Понятно.

Н. Басовская ― Орден был силен. Два слова об ордене. Тевтонский орден был образован в XII веке, в 1128 году в городе Иерусалиме. Господи! Где Литва? А где Иерусалим?

А. Венедиктов ― Ну, да.

Н. Басовская ― Как Вы только что говорили, где это, где это. Херсон. Что там Херсон? Литва, Иерусалим. Цель – помощь богатых немцев, знатных бедным паломникам, которые идут в святые земли поклониться, а также больным. То есть благороднейшие идеи. В 1189 году сын Фридриха I Барбароссы предал – император германский, – ордену военный характер. И с тех пор он становился все более воинственным. Их белый плащ с черным крестом был просто символом нарастающей воинственности. Во главе человек, называемый гохмейстер. В XIII веке их резиденция перенесена в Венецию, но там они не закрепились и перенесли свою резиденцию в Пруссию, которую покорили огнем, мечом.

А. Венедиктов ― Но пруссы были тоже язычники.

Н. Басовская ― Вот пруссы – язычники. Родственны этнически, может быть, балтам, предкам литовцев, отчасти и славянам. Там много споров. Ну, очень самобытное племя пруссов. И вот там, отняв у них землю, ну, как допустим испанцы у аборигенов Америки. Очистили территорию и засели. И по существу этот орден, созданный с такими милыми задачами и миротворческими, добрыми, благородными, а превращается в совершенно другое что-то. Вот грамотно Фридриха II… А это очень любопытный был такой правитель… с романтическими наклонностями император и поэт. Вот цитирую, для чего он орден этот поддерживает в Пруссии, насаждает его там, переселяет и поощряет: «Чтобы ввести там, - у пруссов, - хорошие обычаи, - хорошие обычаи, значит, насильственно сделать их христианами, - и законы для упрочения веры и установления благополучного мира между жителями». Такой мир мы знаем. Еще раз сравниваю с аборигенами Америки.

А. Венедиктов ― И они бегут туда.

Н. Басовская ― Орден становится воинственным. Орден становится опасным для Литвы и для всех соседей. Но вот в состоянии критическом и потом не раз Витовт будет искать убежища именно там. Во-первых, рядом. А, во-вторых, если договорились, что примут, то они защитят.

А. Венедиктов ― Рыцари.

Н. Басовская ― Боже мой! Ну, что если Финист-сокол, патриот Афин, в V веке до новой эры в итоге побежал таки к главным врагам греков – к персам. Такова эта жизнь этой эпохи. Все против всех. Итак, там они укрылись. Но потом ситуация изменилась, он вместе с отцом вернулся. Мы знаем, что примерно в возрасте 18 лет он начинает участвовать в военных походах, и это его занятие становится на всю жизнь. Воевать, отвоевывать, сопротивляться завоевателям, схватить земли, которые можно схватить, – это вся его жизнь. Отец Кейстут правил совместно со своим братом Ольгердом. Они оба назывались как бы равноправными правителями. Но на самом деле титуловался официально великим князем Ольгерд, Кейстут только после его смерти на очень короткое время. Они разделили сферы.

А. Венедиктов ― Ну, очень дружно, кстати. Я посмотрел там…

Н. Басовская ― Они не воевали.

А. Венедиктов ― Они никогда друг на друга не вставали.

Н. Басовская ― Абсолютно.

А. Венедиктов ― Ну, я не нашел, можно сказать.

Н. Басовская ― Вот казалось бы, так будет между их сыновьями. Да? Витовтом и Ягайло. Нет.

А. Венедиктов ― Нет.

Н. Басовская ― Эти были мирными. Ольгерд называется великий князь. Кейстут не возражает. Ольгерд выделяет Кейстуту курирование, так сказать, северо-западной частью Литвы. А это самая страшная граница.

А. Венедиктов ― Ну, Тевтон.

Н. Басовская ― Горячие точки. Тевтонский орден. И, тем не менее, между ними ни заговоров, ни кровавой битвы какой-либо. И вот Витовт – участник походов Ольгерда, нескольких походов, в том числе на Москву. Начинается и здесь связь, которая… Все интересно, занятно вот – что ли? если можно так выразиться, – в жизни Витовта. Враждебно военные действия оплетены, эпоха такова, какими-то другими соображениями. К этому примешаются со временем династические связи, перемена конфессий и так далее. В 1376-м ему 26 лет. Он участвует в походе на Польшу. Польша – враг страшный. Кто бы мог вот здесь в XIV веке подумать, что они таки договорятся о совместном государстве, потому что Польша решительно имеет шансы поглотить это маленькое княжество. Оно небольшое. Этнически отличается. Более как бы отсталое экономически. А у Польши больше возможностей его присоединить. С 1377 года он совершает несколько самостоятельных походов, Витовт, против Тевтонского ордена. Там укрывался. Туда же ходил походами. И опять будет укрываться. А в 1377-м том же году…

А. Венедиктов ― Я напомню, за 3 года до Куликовской битвы. Просто поместим это в эту историю. Это все варится…

Н. Басовская ― Да, какая-то…

А. Венедиктов ― Да, это все варится вот там.

Н. Басовская ― Вся эта восточная Европа – какой-то котел.

А. Венедиктов ― Да.

Н. Басовская ― Умирает Ольгерд, дядюшка Витовта. И отец Кейстут проявляет что-то… невиданное благородство. Начинается выражение благородный Кейстут, благородный отец Витовта. Он признает великим князем сына Ольгерда Ягайло вместо того, чтобы сказать: «Ну, теперь я. Я все время ему помогал. Я остался». Он признает великим князем литовским…

А. Венедиктов ― Своего племянника Ягайло.

Н. Басовская ― … своего племянника Ягайло, абсолютного ровесника нашего великого Витовта, его двоюродного брата. И вообще шаг, конечно, такой рискованный с психологической, человеческой точки зрения. А почему? А почему? И чем он лучше? И вот поплатился за это свое, так сказать…

А. Венедиктов ― Вот, конечно.

Н. Басовская ― … благородство Кейстут.

А. Венедиктов ― Это так принято.

Н. Басовская ― Я не знаю, было ли за этим благородство, сказать трудно. Мало ли что. Выглядит так: он благородно признал и очень тяжко поплатился. Признав его… Отдав ему великокняжеский престол, как-то ответив, наверное, на вопросы Витовта, почему так, уже в 1381-м Кейстут случайно от тайного осведомителя, служителя крестоносцев – вот какой узел! – узнал, что есть тайный договор Ягайло, родного племянника любимого, с орденом против Кейстута. Ну, вообще я представляю, как он расстроился. Но расстроился деловито. Он сразу в ноябре 1381-го организовал поход на Вильно, будущий Вильнюс, взял этот Вильнюс, отстранил Ягайло от власти, провозгласил себя великим князем. А дальше опять взял с Ягайло клятву не домогаться великокняжеского престола. Не казнил, не пытал, не заточил и отправил его в дальние уделы. Это Кревский и Витебский. Знакомые места белорусские.

А. Венедиктов ― Ну, уж дальние по тем…

Н. Басовская ― Для них.

А. Венедиктов ― Для них дальние. Да. Для них дальние.

Н. Басовская ― Поразительно. Дело в том, что эти самые клятвы на протяжении всего средневековья фигурируют и в древней истории очень часто. Дать страшную клятву.

А. Венедиктов ― На Библии, если Вы христианин.

Н. Басовская ― Если христианин, на Библии. У греков страшная клятва перед лицом Зевса-громовержца. Ну, вот сейчас прямо молнию метнет. Ничего не случается при нарушении этих страшных клятв. Не случается. Но люди опять дают эти клятвы. Что же отправленный Ягайло? Все, вместе с клятвой отбыл. Через год в 1382-м…

А. Венедиктов ― Год взятия Москвы Тохтамышем.

Н. Басовская ― Как хорошо…

А. Венедиктов ― Я просто связываю, чтоб люди понимали, это рядом, это же рядом.

Н. Басовская ― Отлично.

А. Венедиктов ― Рядом орда движется.

Н. Басовская ― А главное – сейчас Тохтамыш появится.

А. Венедиктов ― Да.

Н. Басовская ― Появится в очень интересном взаимоотношении с Витовтом. Итак, мятеж. Ягайло поднимает мятеж.

А. Венедиктов ― Ну…

Н. Басовская ― Привлекает еще 2-х своих братьев, очень воинственных, против Кейстута. И 3 августа 1382 года здесь-то погибель Кейстута зарыта. Они встретились два литовских войска, Кейстута и клятвопреступника Ягайло. Тут и начался конец страшный Кейстута. И, наверное, идея мщения за него, которая не будет покидать Витовта, хотя он будет знать, будет вынужден с Ягайло временами сближаться. Это типичные друзья-враги.

А. Венедиктов ― Наталья Ивановна Басовская, Алексей Венедиктов в программе «Все так» о великом князе литовском Витовте. После новостей мы вернемся в студию.

А. Венедиктов: 18 ― 35 в Москве. Я вас спросил, в каком качестве наш сегодняшний герой, литовский князь Витовт, управлял, юридически управлял русским Московским государством. И надо сказать, что он был формально регентом, потому что он был дедом малолетнего великого князя Василия II, будущего Василия Темного. Он был дедом и соответственно… Дмитрий Донской был дедом вот этого… У Василия II было два деда. Но Дмитрия Донского уже не было. Он умер в 1389 году. А Витовт до своей смерти, до 30-го года управлял формально…

Н. Басовская ― Теоретически – да.

А. Венедиктов ― Да.

Н. Басовская ― И не возражал бы сделать это более реальным, если бы смог. Он свою единственную дочь, единственную…

А. Венедиктов ― Сейчас мы поговорим про это.

Н. Басовская ― … выдал в Московию…

А. Венедиктов ― Единственного ребенка, я бы даже сказал.

Н. Басовская ― Да, это его единственный ребенок.

А. Венедиктов ― Наследницу. Наследницу. Наши победители. Фигурку польского гусара и… на счет… Господи, Боже мой!

Н. Басовская ― Путеводитель.

А. Венедиктов ― Путеводитель оранжевый по Прибалтика получ… и плюс по выбору три номера «Дилетанта» получает Виктор, чей телефон заканчивается на 15. Остальные наши победители получают путеводитель по Прибалтике и тоже журналы. Это Елена, чей телефон заканчивается 04, Евгений – 50, Олег – 49, Георгий – 10, Борис – 83, Алексей – 96 и Александр – 43. Регентом он был.

Мы еще поговорим о московской истории. Да? Но сейчас у нас…

Н. Басовская ― А мы покинули нашего героя…

А. Венедиктов ― Да. Когда папа погиб.

Н. Басовская ― … перед перерывом…

А. Венедиктов ― Когда папа погиб.

Н. Басовская ― … в драматический момент. Сейчас погибнет папа. Это было 3 августа 1382 года. Встретились два литовских войска. Заговорщик, клятвопреступник Ягайло и отец Витовта Кейстут. Витовт в войске отца. Близ Вильно. Они не хотели воевать друг с другом. Вот бывали такие ситуации, когда в этих… Потом все как-то обострится. И вообще в западной Европе было острее. Французы французов во время гражданских войн подчас так беспощадно убивали, пока не нашелся такой Генрих Наваррский, готовый лавировать. В этот момент они вот не очень хотели воевать, и это поняли предводители. Поэтому были затеяны переговоры. Дело благое. Благородный Кейстут прибыл для переговоров к Ягайло. Не наоборот. Не Ягайло…

А. Венедиктов ― В лагерь Ягайло.

Н. Басовская ― А, да. В лагерь Ягайло. Вот все-таки у него что-то было особенное в устройстве организма.

А. Венедиктов ― У него было устройство организма, что он как брата считал… Вот брат. Он никогда не воевал с Ольгердом.

Н. Басовская ― … Ольгерд. И верил в кровные узы, в управу.

А. Венедиктов ― Да. Наверное, да.

Н. Басовская ― Более того он прибыл туда вместе с женой Бирутой, сыном Витовтом и женой Витовта. Вот целая команда – да, – по-родственному. Давайте устроим переговоры. Все они схвачены во время этих переговоров. Все заточены ни в одно место, а в разные. И там, где заточен был в ужасные условия его отец и мать, вот эти самые Бирута и Кейстут, они были умерщвлены. Он был задушен. А ее – есть версия, – утопили в реке. Вот я думаю, что тут что-то было связано с былым язычеством, какая-то особенная затея. Но все это бесконечно жестоко. А Витовту повезло. Он бежал, конечно, к магистру Тевтонского ордена, гохмейстеру, переодевшись в платье служанки жены. Вот очень плохо в моем сознании рисуется образ могучего Витовта в этом женском одеянии. Но это было. В платье служанки жены. Жена осталась при этом в заточении. Он женой очень рискнул. Ему повезло. Она уцелела, потому что Ягайло очень быстро спохватился… Я говорю, у них очень странные отношения, сближения – расхождения, дружба – вражда. Поняв, что совершенно впавший в ярость, Витовт молниеносно собирает войска в Жемайтии, самая западная часть Литвы. Там этнически своеобразное население было, которое очень почитало Гейстута, защитившего их… много лет защищавшего их от посигновений ордена, посягательств. И потому Ягайло испугался и жену отпустил. В 1383-м, через год после этих драматических событий Витовт принял крещение по католическому обряду и получил имя Вигант. Но надо сказать, под этим именем он в истории совершенно не…

А. Венедиктов ― Не удержался.

Н. Басовская ― … не фигурировал. Это осталось в теории. И уже еще через год – какая драматическая жизнь! – в 1384-м Витовт вдруг разрывает отношения с Тевтонским орденом. До Грюнвальдской битвы, где будет разбит орден в сущности навсегда еще 26 лет. Он вдруг с помощью заговора делает вид, что пойдет походом там у себя на границе Литвы, устраивает пир с людьми ордена как бы как с союзниками. На пиру они перебиты. И он захватил несколько орденских крепостей, включая Мариенбург. То есть он мог быть и коварным. Многие все-таки авторы, ну, их не так много, которые о них писали, пытаются лепить два противоположных образа: коварный, плохой Ягайло… Ну, не зря же он стал королем Польши. Это вот сказывается. А Витовт, наш Витовт все-таки лучше. Они очень похожи, эти друзья-враги. Витовт порывает не только с орденом, но и с католической церковью. Правда, всего на 2 года. В 1384 году он принимает еще раз крещение теперь по православному обряду. Что это? Что это? И получает имя Александр. Он, наверное, вот эти планы московские его… планы, связанные с московским княжеством подталкивают его к такому шагу, что, может быть, он своего Ягайло еще как обгонит и перегонит, потому что в своих походах постоянных, отражая опасности, он, тем не менее, не забывает прихватывать русские, условно говоря, белорусские, украинские земли и территории. Их становится все больше и больше.

А. Венедиктов ― Ну, вот мне прислали, что там к середине его правления, видимо, когда он был уже великим князем, около 80 процентов населения – это были славяне, будущие белорусы, русские и украинцы.

Н. Басовская ― Совершенно правильно. Он захватил…

А. Венедиктов ― Поляки немного.

Н. Басовская ― … русско-белорусские земли до Можайска.

А. Венедиктов ― А Можайск, это где? Это вот здесь?

Н. Басовская ― Ну, вот Подмосковье.

А. Венедиктов ― Да. Его…

Н. Басовская ― … туда скоро пойдет.

А. Венедиктов ― Великое княжество литовское простиралось до Можайска.

Н. Басовская ― До Можайска. Ходил несколько раз походами на Москву. Более того захватил Киев, но не сделал его своей резиденцией. Смоленск, Вязьму. Вот присоединение Смоленска очень ценил, потому что это так раздвинута граница, это такая стена против Польши.

А. Венедиктов ― Да.

Н. Басовская ― Это защита от поляков. Вязьму и ряд областей в верховьях Оки. Сейчас это Калужская… Ну, не в точных границах. Примерные области. Калужская, Тульская, Орловская. То есть совершенно невероятно. И возвратился в 87-м году в католичество. Все-таки он этим славянским землям не принес православия. Но в моменты захвата этот человек, находящийся как бы на границе православия, должен был вызывать у них что-нибудь вроде того, что это самое плохое. Выбор-то у них – да, – был не богатый. И это огромные для маленького литовского княжества, большие территории. Растет его авторитет. А на самом деле успехи большие. И здесь у него находится вероятностный, очень интересный союзник – Тахтомыш.

А. Венедиктов ― Тот самый.

Н. Басовская ― Который сжег Москву.

А. Венедиктов: В 82 ― м.

Н. Басовская ― Который русским землям нанес, конечно, огромный урон. Но был изгнан из орды. И вот он изгнанник. И он, видя этого воинственного Витовта, идет на какие-то некие с ним… Тут еще примешиваются походы Тимура, Тамерлана. Вообще время сумасшедшее.

А. Венедиктов ― Да, да.

Н. Басовская ― XIV век. Он вступает в переговоры с Витовтом как с сильным мечом. Нужен меч. Вот он, Витовот – человек-меч. И обещает, сохранился ярлык, сохранился документ, в котором Тохтамыш, не имевший в тот момент ничего, обещал Витовту в случае успеха их совместного похода все московские земли. То есть альтернативы европейской истории, которая на сегодня кажется такой однозначной, такой альтернативной…

А. Венедиктов ― Линейной.

Н. Басовская ― … линейной, она вовсе была не такая, как и всякая история.

А. Венедиктов ― Но Витовт выбрал другой ход, как раз о котором Вы говорили.

Н. Басовская ― Да. Он на самом деле выбрал ход династический. Это 1391 год. Но с Тохтамышем он попробовал совместные действия-то предпринять. Просто они были очень неудачны. А династический ход – миролюбивый. Брак единственной дочери Софьи. У него было, у Витовта, насколько я помню, три брака и единственный ребенок от 2-го брака. Это ребенок Софья от 2-й жены Анны Смоленской. Вообще надо сказать, русские княжны пользовались все большим и большим вниманием в европейской истории в династической политике. Вот я иногда так резко называла «династический товар», но на самом деле это так. Эти династические браки, особенно заключаемые с малолетними часто были только фикцией, только политической игрой. Но Анна Смоленская оказалась не таковой. Это была реальная политическая фигура, которая старалась поставить Витовта, так сказать, употребить на пользу своему сыну Василию. Грозный… Грозную тень великого князя литовского… В реальности это ничего не означало, но это означало потенциальный союз, и, конечно, у Витовта порождало идею объединить и возглавить литовские и московские земли.

А. Венедиктов ― Тем более что за 2 года до этого Дмитрий Донской умирает.

Н. Басовская ― Да. И вот нужна фигура. Нужна харизматичная фигура. Но это понял и Ягайло.

А. Венедиктов ― Так.

Н. Басовская ― Знаменитый наш двоюродный братец. В 1392-м – вот все на пяточке – Ягайло вдруг объявил Витовта тоже великим князем литовским, но под своим верховенством.

А. Венедиктов ― Как те Ольгерд и Кейстут.

Н. Басовская ― Да, да. Из документа следует, что верховенство практически номинальное. В ответ Витовт ближайшие 3 года еще проходят в прежних занятиях – воевать, сражаться. В 1395-м овладел Смоленском и превратил Смоленск в реальное вассальное владение Литовского княжества. Вот он, кажется, подбирается к московским землям. Но орденская угроза… Вот тут как бы проблема выбора, что страшнее, что хуже, что опаснее? Страшнее был орден. И я могу высказать версию того, почему. Католическая церковь, ветвь христианской церкви с 1054 года по сравнению с православной ветвью в политике, в своей конфессиональной политике была гораздо более склонна к насилию, обращению всех, всего подвластного населения только в эту конфессию. Православные в этом смысле… Ну, вот ничего особенного не могу сказать, объяснить даже почему. В Византии была страшная политическая центральная власть, но церковь была ею несколько подавлена. Может, поэтому православная церковь не столь тоталитарна. И вот когда народы оказывались между угрозами, то угрозу со стороны католичества, а рыцарский Тевтонский орден, духовно-рыцарский, стал очень энергичным и сильным, они воспринимали как угрозу главную. К этому выводу пришли и Ягайло, и Витовт, опять сблизившись. Ягайло стал привлекать своего брата, которого он назвал великим князем к решению административных вопросов. Явно дело шло к прочному примирению, потому что орденская угроза стала неотвратимой. Дело в том, что в своих орденских землях, в этой территории бывшей Пруссии… Есть специальные труды, очень интересные, на эту тему. Они по-немецки деловито организовали хозяйство, торговлю. Они очень обогатились. И потому их войско отлично вооружено, энергично. Есть деньги. Есть средства. И есть угроза расширения этих территорий, потому что так живет вся цивилизация этой эпохи. Они развиваются экстенсивно. Больше земель, больше производителей, больше богатства. И потому принимается решение попробовать создать некую коалицию, некое объединение славянских народов любой конфессии и католической – это Польша, – и тех, кто поддержит с какими-то нюансами. Ну, есть версия, что лично Ян Жижка в числе чешских добровольцев принял участие. Это этнический лозунг. Это лозунг против жесткой тоталитарности ордена. И это неприязнь к ордену, который стал зловещим. Былые идеи бедности, помощи бедных, болящим давно забыты. Появилось много фигур в верхушке ордена, нарушающих все эти обеты, принципы, заветы. Человек слаб, он многое нарушает. Но когда попирается что-то очень главное, у людей вырастает протест, протест против орденской верхушки, ведущей себя как хищники под лозунгами былыми благотворительной помощи верующим, неприязнь наросла большая. И это сказывается в описаниях знаменитой Грюнвальдской битвы, которые дали славянские источники. Самый яркий – это, конечно, польский хронист Ян Длугош, замечательный человек. Годы жизни 1415-1480. Окончил Краковский университет. Был архиепископом Львовским, воспитателем детей короля Казимира IV. Участвовал в переговорах с тевтонским орденом Чехии, Венгрии. Видел орден воочию. И написал знаменитую «Историю Польши». 12 книг на латинском языке. Это рождение польского литературного языка. И он описал Грюнвальдскую битву. Это картина… Это сценарий, сценарий кинофильма. Если вот быть очень любящими, понимающими историю людьми, то вы увидите, как он описывает ее в…

А. Венедиктов ― Надо напомнить, что Витовт – главнокомандующий.

Н. Басовская ― Значит, Ви… Официально возглавляет сражение Ягайло. Он символизирует, он стоит на холме со знаменем и символизирует вот это единение народов, войска. А Витовт реально, Витовт реально командует. У них всегда был вот такой какой-то… как между Кейстутом и Ольгердом. Описал Длугош, как над полем пронеслись вороны, стая ворон, именно в сторону рыцарей, предрекая их поражение. Прошел дождь, пронеслись вороны. И вдруг воины-славяне увидели в небе крест. Это им предрекают победу. Все это совершенно по-средневековому описано. Конечно, 3 дня грохот битвы… Она длилась, конечно, непрерывно 3 дня. Но реки окрасились кровью. Эпическое описание. И Витовт лично сыграл в этом сражении очень интересную, важную роль. Витовт как нормальный средневековый циник поставил в центр своего войска 3 линии русских витязей, тяжело вооруженных рыцарей из смоленской земли. Длугош, который не питает симпатии к русичам, пишет, что они себя бессмертной славой покрыли. Он поставил рыцарей спешенными на землю. Это делалось уже и в 100-летней войне. Это делал Генрих II Плантагенет в сражениях против французов. Они должны были принять на себя 1-й главный удар сильнейшей части орденского войска – конницы. Участвовало немало тысяч человек. Точно мы сказать никогда не сможем. Но что это не меньше 30-40 тысяч с каждой стороны, это вполне возможно. Главный удар тяжелой конницей – это же страшно. Они должны погибнуть, потому что они уйти не могут. Рыцари в тяжелом вооружении XIV века, начала XV века – это доспехи тяжелые, не очень… не идеально подвижные. Не убежать, не уйти даже они не могут. Они должны стоять как стена. Они и стояли, что описывает Длугош. Они погибали линия за линией. Но он пишет, как они погибали, до конца сражаясь. И в это момент легкая пехота, а это были литовские воины… Это легко вооруженные из крестьянской массы и низшего рыцарства, конечно, испуганные этой конницей… А польская конница тоже была. И вот дрогнули. Польские рыцари как бы замерли ни вперед, ни назад. А литовская легкая пехота ощутила, что через минуту их затопчут кони рыцарей, и они убежали, побежали. Витовт знал, очень хорошо знал местность. И он знал, что впереди у них озеро, и они далеко не убегут. Он их догнал, перестроил и вернул. И я говорю: «Киносценарий». Как пишет Длугош: «Над полем пронеслось…» Над полем, где неясно, кто кого, где очень сомнительная ситуация. Люди гибнут с обеих сторон. Кто кого одолеет, неясно. Ягайло чуть не убил… Там спас его мальчишка. Его чуть не убил рыцарь немецкий. «Над полем пронеслось: «Литва возвращается! Литва возвращается!» Я слышу это как симфонию надежды, как симфонию радости. Ну, это одно из лучших описаний средневековых сражений. Мне даже кажется, вот французские описания, которых я много прочла в хрониках, они слабее, потому что у французов всегда вот это стремление приукрасить – ну, круасаровское – разукрасить такими красками как детскую раскраску доблести рыцарей, оно преобладает. Эта победа была очень важна для Витовта, для его судьбы. Но не случилось того, о чем он, видимо, мечтал всю жизнь. Он потерпевший… Лишь одно колоссальное сражение я не упомянула. В 1399-м вместе с Тохтамышем был побит на реке Ворскле. В остальном победоносный он хотел умереть с короной на голове.

А. Венедиктов ― Ну, да.

Н. Басовская ― Ягайло – король.

А. Венедиктов ― Да, польский.

Н. Басовская ― И я хочу быть королем. И император Священной Римской империи Сигизмунд I обещал ему корону. Коронация была назначена на 1430 год. И корону везли по приказу…

А. Венедиктов ― Изготовленную корону специально.

Н. Басовская ― И специальную корону везли из Венгрии, ее там изготовили, через Польшу. Польские магнаты похитили корону.

А. Венедиктов ― Перехватили.

Н. Басовская ― Перехватили…

А. Венедиктов ― Гопники.

Н. Басовская ― … чтобы… Хулиганская выходка. Ну, что Вы хотите? Если в ту эпоху, когда бургундский герцог хотел короноваться, стать королем, похитили Римского папу на несколько дней.

А. Венедиктов ― А тут какая-то корона.

Н. Басовская ― А тут все-таки вещь. Похитили корону, и коронация нельзя было провести. Сигизмунд тоже был обескуражен. Он сын императора Карла IV знаменитого, который золотую буллу дал династии Люксембургов. И случилось так, что это грустно говорить, великий воин Витовт, он воин, неудача только с Тохтамышем… Ну, уж не надо было дружить с Тохтамышем. Битва на Ворскле… Даже непонятно, почему он был там так разбит. Ну, те авторы, которых мне довелось почитать, не могут это объяснить. Он умер, как я убеждена, от огорчения.

А. Венедиктов ― В 80 лет.

Н. Басовская ― Он, узнав, что короны нет, он сразу взял и умер. Удивительная жизнь.

А. Венедиктов ― Но надо напомнить, что его потомок через его дочь, которая вышла замуж-то все-таки за Василия Дмитриевича, Василий II Темный – да? – и Иван Грозный его потомок получается. Вот все эти Рюриковичи…

Н. Басовская ― Есть в нашей истории…

А. Венедиктов ― … они его потомки. Да.

Н. Басовская ― … его след. Ну, и в Грюнвальдской битве, и во всей славянской и центрально-европейской истории. По-своему, человек замечательный, отражающий все черты эпохи. Но очень как-то грустно, что умер от огорчения.

А. Венедиктов ― Читаем еще и смотрим фильмы по Генриху Сенкевичу, читаем Генриха Сенкевича, если угодно. Спасибо Вам большое. Это была программа «Все так». Наталья Ивановна Басовская вернулась в строй. И Алексей Венедиктов. Каждую субботу, каждую субботу в 16 часов… Ой! В 18 часов мы с вами.

Витовт - великий князь литовский

Витовт -- великий князь литовский с 1392 года. Сын Кейстута, племянник Ольгерда и двоюродный брат Ягайло. Князь гродненский в 1370--1382 годах, луцкий в 1387--1389 годах, трокский в 1382--1413 годах. Провозглашённый король гуситов. Один из наиболее известных правителей Великого княжества Литовского, ещё при жизни прозванный Великим.

Опираясь на литовских и русских бояр, живших в русских областях Литвы, боролся за независимость Литвы от Польши и добился от польского короля Ягайло признания за собой (на правах наместника) Великого княжества Литовского. Препятствовал объединительной политике московских князей; заключил договоры с враждебными Москве князьями тверским (1427), рязанским (1430), пронским (1430); захватил Смоленск (1404); вмешивался в дела Новгорода и Пскова и трижды (1406-08) вторгался в пределы Московского княжества.

Был трижды крещён: первый раз в 1382 году по католическому обряду под именем Виганд, второй раз в 1384 году по православному обряду под именем Александр и третий раз в 1386 году по католическому обряду также под именем Александр.

Витовт и Ягайло были организаторами разгрома немецких рыцарей в Грюнвальдской битве 1410. витовт литовский князь коронация

В 1422 Витовт вернул Литве Жемайтию, захваченную орденом (1398). Опираясь на находящихся у него служилых людей, он попытался устранить удельных князей Гедиминовичей на Руси и посадить своих наместников. Упразднение Витовтом местных княжений в Подолии, Киеве, Витебске и др. привело к повышению политического значения литовских бояр.

Великий князь Литовский Кейстут

Витовт, сын троцкого и жмудского князя Кейстута от насильно взятой им в жены вайделотки Бируты, родился около 1350 года. С юных лет Витовт познакомился и с превратностями судьбы, и с походной, боевой жизнью: в 1363 г. он скрывался с отцом во владениях ордена, в 1370 г. был в походе Ольгерда и Кейстута на немцев, в 1372 г. - на Москву, в 1376 году опять ходил на немцев. В 1377 г. Ольгерду наследовал сын его Ягайло, которого Кейстут признал великим князем. Скоро, однако, между Кейстутом и Ягайлом возникли столкновения, окончившиеся тем, что Кейстут коварно был взят племянником в плен, отправлен в Крево и там задушен, а Витовта держали в заточении в Вильне (1382). Переодевшись в платье служанки жены своей, Витовт бежал к зятю своему, кн. мазовецкому Янушу, а потом ушел в Пруссию к магистру Немецкого ордена.

Из Мариенбурга Витовт сносился с жмудинами, и его успехи среди жмуди испугали Ягайла; он освободил жену Витовта, которая и уехала к мужу. В то же время к Витовту собиралось множество князей и бояр литовских. Ягайло протестовал, напоминал трактаты, а магистр делал распоряжения о походе на Литву (1383), добившись перед тем от Витовта согласия креститься (при чем Витовт принял имя Виганда) и господствовать над Литвой в ленной зависимости от Ордена. Рыцари взяли Троки и, оставив там немецкий гарнизон, отдали их Витовту, вместе с крепостью Мариенбург, для помещения там отовсюду стекавшейся к Витовту Литвы. Но из Трок Ягайло и Скиргайло немцев вытеснили; сам Витовт должен был удалиться в Кенигсберг и опять поднимать Орден, уступая ему Жмудь, через которую пролегал путь из Пруссии в Инфлянты, и со стороны которой Орден окружал Литву.

Большая («маестатная») печать Витовта

Вскоре Витовт одержал победу над Ягайлой, но пользы от ее никакой не было. В упомянутом договоре вопрос о наследии Литвы после Витовта обставлен был так, что Литовскому княжеству трудно было миновать немецких рук. Вскоре, однако, отношения между братьями-врагами приняли новое направление: Витовт стремился к обладанию Литвой, а Ягайло, по своим отношениям к Польше, хотел так или иначе успокоить его. Тайно, через бояр, Ягайло предложил брату удел из Бреста, Дрогичина, Мельника, Бедьска, Суража, Каменца, Волковыска и Гродна. Витовт, со своей стороны, должен был поклясться Ягайле в верности и сыновнем почтении, предупреждать его о заговорах против него не вступаться в отчину, не сноситься ни с кем посольствами. Отчина Витовта, Троки, оставлялась за Скиргайлом.

Во время пира родственник Витовта, Судемунд, напал на крепость, сжег ее, гарнизон вырезал, сжег потом Мариенбург; та же участь постигла Мариенвердер, Нейгауз и др. (июль 1384 года). Перед этим походом, надо думать, Ягайло отдал Витовту Троки: последний дает этому городу 23 августа 1884 г. писанную по-русски привилегию, в которой называет себя "нареченным во св. крещении Александром". Очевидно, разорвавши политические связи с орденом, он разорвал и религиозные, перейдя в православие. Магистр ордена, Цольнер фон-Ротенштейн, напрасно старался перетянуть Витовта на свою сторону; братья уехали в Краков, где Витовт опять принял католичество, продолжая, впрочем, называться Александром.

Согласие между Ягайлом и Витовтом скоро порвалось: Ягайло объявил Скиргайла великим князем литовским и акт об этом подписал на охоте, тайно от Витовта; при этом Скиргайло оставался и князем Троцким, что особенно должно было возмущать Витовта, так как Троцкое княжество считалось его отчиной. Витовт оставался только при своем Подлясье и назывался князем гродненским. Наконец, 3 мая 1388 г., он сложил с себя все обязательства по отношению к королю и польской короне. Тогда Ягайло увеличил его удел землями на Волыни, отдал ему Луцк и Владимир. Но скоро (1389) опять обнаружились недоверие и недоброжелательства со стороны Ягайла. Витовт собрал тайный совет из бояр и, видя сочувствие к себе последних, составил план овладеть Вильной хитростью.

Костёл Витовта в Каунасе, построен около 1400 года

Хитрость не удалась, и ему ничего не оставалось, как только опять броситься в объятия Ордена.

В начале 1390 г. он подписал трактат с Орденом, взяв на себя все прежние по отношению к Ордену обязательства. Витовт обратился к Жмуди, где память отца его была еще свежа. Съезд жмудинов и прусских рыцарей в Кенигсберге окончился союзом двух народностей против общих врагов и установлением торговых отношений. В актах этого съезда Витовт назван королем, но сам себя он именует еще князем Литвы.

Вскоре после того состоялось бракосочетание дочери Витовта, Софьи, с великим князем московским Василием (янв. 1391 г.). Новый поход на Литву состоялся при магистре Конраде Валленроде (1392). Рыцари поставили под Ковно две крепости, которые, вместе с Риттерсвертом, отдали Витовту и, оставив ему часть войска, посоветовали самому добывать Литву и просить помощи у Москвы. Скоро Витовт овладел Гродно; дела его пошли так, что, казалось, вся Литва скоро будет в его руках. Ягайло начал переговоры с братом, обещая дать ему удел отца его. В надежде со временем получить еще более, Витовт, приняв предложение короля, под благовидными предлогами высвободил из рук Ордена всех родных и друзей, бывших там заложниками, и оставил, для уничтожения подозрения, одного брата Конрада.

Ничего не подозревая, рыцари строили для него новые крепости, в которые сажали свои гарнизоны, как вдруг Витовт обратился против них. Тогда немцы сожгли Сураж и уничтожили Гродно. Витовт не мог препятствовать им, потому что, по поручению короля, ходил на Корибута и Скиргайла, которого выгнал из Витебска. Исполняя поручено короля, Витовт действовал в свою пользу: Витебск он взял себе. Пристроивши Скиргайла в Киеве, Ягайло объявил Витовта великим князем литовским, под своим верховенством, которое было почти только номинальным.

Войцех Герсон, Кейстут и Витовт в плену у Ягайло, 1873

Границы Литвы начали расширяться: Витовт взял Оршу, покорил Друцких князей и овладел в 1395 г. Смоленском; в это время в руках его была почти вся земля Вятичей; на юге он отнял Подолье у Кориатовичей, а потом получил от Ягайла и коронное Подолье, так что Владения его, соприкасавшиеся на западе с Червонной Русью, на юге и востоке доходили почти до самых татарских улусов, которым он сильно давал себя чувствовать. Он принимал у себя изгнанных ханов (Тохтамыш), однажды сам поставил хана орде, под Азовом взял целый татарский улус, который, расселил недалеко от Вильны по р. Ваке. Но, в свою очередь, и он понес страшное поражение, на берегах р. Ворсклы, от Тимура и Едигея (1399). Этим воспользовался рязанский князь Олег и доставил Смоленск зятю своему, Юрию Святославичу, но через три года (1404) Витовт опять овладел им; затем он обратился на Псковскую область, почему произошел разрыв с Москвой: войска московские ходили на Литву.

Витовт выступил против Москвы, но на Угре заключен был мир, может быть потому, что московский князь знал уже о намерении Едигея идти на Москву (1407). Между тем Ягайло готовился к войне с Орденом и звал к себе Витовта на помощь. 15 июля 1410 года разразилась Грюнвальдская (под Танненбергом) битва, в которой магистр со многими рыцарями сложили свои головы. Хотя Витовт, кажется в честолюбивых видах, и не хотел продолжать дальнейшего наступления на Орден для его уничтожения и последний пока оставался в покое, тем не менее эта битва была предвестницей того, что Польша будет обладать Пруссией, а Литва - Инфлянтами.

Ян Матейко. «Грюнвальдская битва», 1878. Фрагмент картины, изображающий Витовта

Теперь начинают выступать наружу заветные мечты Витовт: еще раньше устранив претендента на Литву Свидригайла и почувствовав под собою твердую в политическом отношении почву, он задумал обособить государство и в церковном отношении, и для того хотел иметь особого митрополита для своих православных подданных. Новогродский собор (1414) из православных епископов избрал в это звание Григория Самблака.

В 1426 году Витовт ходил на Псков, в 1428 г. - на Новгородскую область, с которой взят большой откуп. Теперь ему не доставало только королевского венца, но он решился добиться и последнего, в чем содействовал ему, в своих видах на Польшу, император Сигизмунд. Под предлогом составления коалиции против турок, Витовт пригласил к себе в Луцк соседних владетельных государей.

В начале 1429 г. Сигизмунд явился, к нему, с целью возложить на его голову королевскую корону и в то же время поссорить его с Ягайлой.

Польские паны употребляли все усилия; чтобы уничтожить планы Сигизмунда. Ягайло и раньше, и теперь уступал Витовту свою корону, но тот не хотел взять ее от брата и вновь приглашал соседей в Вильну, уже на коронацию, в 1430 г. В числе немногих князей, которых ожидал Витовт, явился неожиданно и Ягайло. В Вильне и Троках начались пиры. Но польские паны не дремали: папа восстановлен был против затеи Витовта; королевская корона, предназначенная для него Сигизмундом, на пути из Венгрии была перехвачена польскими панами, и пиры кончились ничем. Слабый и давно уже больной, Витовт от досады и горя скончался в том же году.

Литва, под конец его княжения, начинает принимать вид крепкого и благоустроенного государства: он уничтожает уделы, многим городам дает самоуправление (магдебургское право), уравнивает в правах народности и даже, по приобретении Луцка, евреям дает такие же права, какими пользовались их собратья во Львове. Обособляясь политически от Польши, он допускает, через ее посредство, сильное европейское влияние на смягчение нравов и обычаев своей земли.

Один день из жизни великого князя Витовта

На берегах реки Ворсклы, невдалеке от нынешней Полтавы, почти на том же месте, где через 310 лет блистательный Петр разгромит непобедимого Карла Шведского, великий князь Литовский, Жмудский и Русский Витовт готовился к битве. Было ясное утро 12 августа 1399 года. Через несколько часов должны были решиться судьбы громадной территории Восточной Европы от Дуная до Урала, от Крыма до верховий Дона. Витовт выступал во главе стотысячного войска, состоящего из русских, литовских и польских дружин и хоругвей. Немало было в соединенной армии наемников и крестоносцев из Ордена, Германии, Венгрии и других европейских держав. И, конечно же, был большой отряд татарского хана Тохтамыша, который заключил с Витовтом военный союз в Киеве прошлым летом. Именно из-за Тохтамыша и началась эта война. Разгромленный грозным Тимуром, он не сложил оружия и нашел себе союзников на северо-западе.

Витовту противостояли войска двух татарских военачальников - Едигея и Тимур Кутлуга, соединившиеся непосредственно перед битвой. Силы были примерно равны. В пользу христианского воинства говорило лучшее вооружение тяжелой конницы, в пользу татар - жесткая дисциплина, отсутствовавшая в разношерстной армии Витовта. Польские и западноевропейские рыцари с презрением относились к татарам, не считая их достойным соперниками. Переговоры закончились ничем, и Витовт отдал приказ наступать. Первый удар тяжелой кавалерии, с ходу форсировавшей Ворсклу, казалось бы, смял татар. Авангард Едигея начал в беспорядке отступать. Союзная конница сломя голову бросилась в погоню, не придерживаясь никакого построения. Татары отступали несколько верст, а затем неожиданно развернулись и обрушились на растянувшихся по степи всадников в тяжелом рыцарском страшной. В битве погиб весь цвет рыцарства литовско-русской державы. Сложили свои головы участники Куликовской битвы родные братья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи и их близкий родич, один из главных героев донского сражения Дмитрий вооружении, не очень пригодном для маневренного боя. Резня была Боброк Волынский.

Тохтамышу и Витовту удалось сохранить не только свои жизни, но и свободу. Татарский хан, прекрасно знакомый с тактикой своих соплеменников, самым первым понял, что дело идет к разгрому, и успел вовремя уйти вместе со своей ближней дружиной. Витовт же уцелел буквально чудом. По одной из версий, его вывел из боя потомок (внук или внучатый племянник) знаменитого татарского темника Мамая, погибшего в борьбе как раз с нынешним союзником Витовта Тохтамышем. Великий князь отблагодарил своего спасителя, дав ему во владение местные земли с урочищем Глиной, а впоследствии и княжеский титул. Так потомок правителя Золотой Орды стал князем Глинским. Возможно, что именно он и послужил одним из прообразов популярного персонажа украинского фольклора, степного рыцаря казака Мамая.

Впоследствии у Витовта будут и победы, и поражения. Он станет одним из героев Грюнвальдской битвы, в которой навсегда удастся подорвать мощь извечного врага Литвы Тевтонский Ордена. Ещё более 30 лет он будет править Великим Княжеством Литовским и Русским, простершимся от моря и до моря. Ну, а потомки «казака Мамая» перейдут на службу к Московскому государю. Елена Глинская станет женой великого князя Василия и матерью будущего царя Ивана Грозного. Так что, вполне возможно, что в жилах знаменитого российского государя текла кровь одного из самых сильных и опасных соперников московской державы.

Картина литовского художника Римаса Мацквявичуса,”Витовт Великий на съезде в Луцке” нарисованная в 1935 году, висит в резиденции президентов Литвы.Копию полотна передали в Луцкий замок.

В начале XV в. Великое княжество Литовское, кроме современной Литвы, занимало Беларусь и большую часть Украины -- вплоть до Черного моря. Польское королевство, в которое входила Галичина, было вдвое меньше. В 1385-м правитель Литвы 34-летний Ягайло, вступил в брак с 11-летней польской королевой Ядвигой, стал также польским королем. Тогда же принял католическую веру и получил имя Владислав. Литва предстала перед угрозой поглощения Польшей. Оппозицию Владиславу возглавил его двоюродный брат Витовт. После многолетней борьбы он достиг того, что Ягайло признал его правителем Литвы.

Но наилучшей возможностью утвердить свою власть была коронация. Сделать это мог только император Священной Римской империи Сигизмунд. Поэтому союз с Витовтом был на руку. Литовская корона отвлекла бы его от посягательств на Чехию, на корону которой он претендовал наравне с Сигизмундом. Кроме этого литовский князь был в хороших отношениях с татарскими ханами, остававшихся угрозой Европе. Сигизмунд предложил Витовту провести в начале 1429 года съезд монархов, на котором среди других вопросов будет принято и решение о коронации. Местом собрания выбрали Луцк. Витовт отправился туда из литовской столицы Вильна (в настоящее время Вильнюс) заблаговременно -- чтобы лично пригласить на съезд как можно больше влиятельных вельмож государства.

Приглашенные начали съезжаться в Луцк в начале января. Собралось почти 15 тыс. человек -- больше, чем обитало в те времена в самом Луцке.

Главные участники съезда -- Сигизмунд, Владислав Ягайло и Витовт -- собрались со своими советниками в трех палатах Луцкого замка. Сигизмунд в частности предлагал разделить Молдову между Польшей и Венгрией, объединить православную и католическую ветви христианства, просил поддержки у Польши и Литвы в борьбе с турками. Больше всего недоразумений возникло, когда наконец дошла очередь к коронации Витовта. Польские представители запротестували и уехали со съезда. После совещаний Витовт и Сигизмунд решили, что коронация может состояться и без согласия Владислава. Тогда обменялись ценными подарками. В частности Сигизмунд оставил Витовту хороших коней. А тот подарил старинный рог тура в золотой оправе. В начале февраля участники съезда покинули Луцк.

Коронация Витовта была назначена сначала на августа следующего года, впоследствии ее перенесли на сентябрь. Однако поляки задержали делегацию императора, везшую в Вильно изготовленные в Нюрнберге короны. А через полтора месяца, 27 октября 1430-го, Витовт неожиданно умер. Великое Княжество Литовское так и не стало королевством. На протяжении следующих 140 лет обоими государствами правили потомки Ягайла. А в 1569-м Польша и Литва слились в одно государство -- Речь Посполитую.

На памятнике «Тысячелетие России», установленном в Новгородском кремле в 1862 году скульптор Михаил Микешин среди деятелей русской истории изобразил великого князя литовского Витовта. Там же нашлось место и для его отца Кейстута, и для дяди Ольгерда, и для деда Гедимина. Этим была подчеркнута значительная роль, которую эти литовские правители сыграли в истории России.

Точная дата рождения Витовта, которому предстояло раздвинуть границы Литвы до Тулы и Крыма, неизвестна. Немецкий хронист Конрад Битшин упоминал, что в 1370 году Витовту было 20 лет, а польский историк Мартин Кромер в 1430 году определял почтенный возраст Великого князя в 80 лет. Поэтому принято считать, что Витовт родился в 1350 году. Его родителями были литовский князь Кейстут и бывшая вайделотка (то есть языческая жрица) Бирута. У деда Витовта великого Гедимина было семь сыновей, которые после смерти отца поделили Литву на семь уделов. Братья то враждовали, то заключали союзы. Кейстуту досталась узкая полоса вдоль границы Литвы с владениями воинственного Тевтонского ордена, поэтому его жизнь проходила в постоянных сражениях. Тем не менее, когда в 1363 году возникла распря между князем и его братом Ольгердом, Кейстут с 13-летним Витовтом нашли убежище именно в орденских владениях. Через несколько лет братья помирились и стали править Литовским княжеством сообща.

Князь Кейстут. Романтизированный портрет работы А. Пеньковского, 1838 год. Источник: Wikipedia.org

С юных лет Витовт ходил в военные походы вместе с отцом и дядей. В 1370 году они воевали Польшу и Пруссию, а в 1372 двинулись на восток. Войско Ольгерда и Кейстута, вступившихся за тверского князя Михаила в его конфликте с Москвой, осадило Переяславль-Залесский и взяло Дмитров. Генерального сражения с московской армией не случилось: литовцы и войско князя Дмитрия Ивановича (будущего Донского), постояв несколько дней по разные стороны глубокого оврага, уладили конфликт миром. Литовцы вернулись в пределы своего княжества. Надо сказать, что этот поход не считался дальним: восточная граница Великого Княжества Литовского тогда проходила неподалеку от Москвы, а Можайск с Коломной находились во владениях Ольгерда.

В 1377 году Ольгерд умер. Корону великого князя унаследовал его сын Ягайло. Кейстут против этого не возражал. Старику было уже под 80, но он, судя по всему, считал себя мужчиной в самом расцвете сил — его младшей дочери исполнилось всего 8 лет. Некоторое время между дядей и племянником царили мир и дружба, пока Кейстут не узнал, что Ягайло заключил направленный против него тайный договор с Орденом. Крестоносцы давно уже косо поглядывали на старого князя: он так и не принял христианство, а в его владениях особенно в Жемайтии процветало язычество. Обезопасив себя тайным договором с Ягайлой, орден напал на Кейстута. Могучий старик отразил нападение и, разоблачив коварные интриги племянника, пошел войной на него.

Владислав II Ягайло. 1863, Михаил Годлевский Источник: en. wikipedia.org

Ягайло попал в плен, но был помилован по просьбе Витовта. Кейстута провозгласили Великим Князем Литовским. Однако правление его оказалось недолгим. Ягайло, отпущенный под честное слово не претендовать на престол, при поддержке Ордена развязал гражданскую войну. Его братья встали во главе мятежей, вспыхнувших по всей Литве.

Витовт мотался по стране, не успевая подавлять бунты против своего отца. В августе 1382 года стороны договорились начать мирные переговоры, но прибывших на них Кейстута и Витовта схватили прямо в шатре Ягайлы и заперли в темнице. Через несколько дней старого князя удавили, а Витовту удалось бежать, переодевшись в женское платье служанки своей жены. В организации побега обвинили его мать Бируту, и Ягайло, вновь ставший великим князем, приказал её утопить.

Витовт и Кейстут в плену у Ягайлы. Картина Войцеха Герсона en. wikipedia.org

Не найдя убежища у многочисленных родственников, Витовт направился в столицу Тевтонского ордена Мариенбург. Это выглядело не очень логично, но вполне в духе средневековой политики, когда все воевали со всеми, а союзнические договоры перезаключались по нескольку раз в год. Крестоносцы решили использовать гостя в качестве противовеса Ягайле, который стал вести слишком уж независимую от Ордена политику. Вместе с армией крестоносцев Витовт, принявший католическое крещение под именем Виганта, вторгся в родные земли, и гражданская война закрутилась с новой силой.

Закончилась она несколько неожиданно. Никто никого не победил. В Польше кончились короли, и в августе 1385 года на Краковский престол пригласили Ягайлу. Заключив брак с принцессой Ядвигой, Люблинскую унию с Польшей и приняв имя Владислав, Ягайло водрузил на голову польскую корону, а литовские дела предоставил замирившемуся с ним Витовту. Тот радостно выгнал оставшихся в дураках тевтонцев с литовской земли и стал править. Номинально он считался вассалом двоюродного брата, но фактически был абсолютно самостоятелен.

Портрет из брестского августинского монастыря. Неизвестный автор, вторая половина XVII века. Источник: Wikipedia.org

Витовт начал строить сильное государство. Умело поддерживая в литовской аристократии антипольские настроения, он всё более укреплял неформальную независимость своей страны. В 1391 году свою дочь Софью Витовт выдал за Московского князя Василия Дмитриевича. Новые родственные связи абсолютно не помешали ему откусывать солидные куски русских земель. Строгое следование принципам и установленным правилам вообще не было свойственно Витовту. Когда возникла необходимость, он легко крестился второй раз, теперь уже по православному обряду, и принял имя Александр. Правда, никто его этим именем не называл. Для современников и потомков он всегда оставался великим князем Витовтом, или, на литовский манер Витаутасом. Но как бы его ни звали, князь делал всё для своей страны. Территория княжества Литовского при нём стремительно расширялась. Он захватил Смоленск, Оршу и Киев, отодвинул восточную границу до верховьев Оки, постоянно вмешивался в дела Новгорода и Пскова. Отвоевав у татар Подолию, он дошел до берегов Черного моря, основал поселения на месте нынешних Одессы и Очакова.

Большая печать «Александра, иначе Витовда — Великого князя Литвании, Руссии и пр.», 1407. Источник: Wikipedia.org

В 1395 году войска Витовта успешно воевали с татарами. Литовцы дошли до низовий Волги, вторгались в Крым, и внушили ордынцам такое уважение, что когда Тамерлан разгромил Золотую Орду, её хан Тохтамыш укрылся именно в Литве. Он умолял Витовта помочь ему вернуть утерянную власть, обещая вассальную покорность. Литовский князь (к тому времени уже крещенный третий раз, опять по католическому обряду) обратился к римскому Папе с предложением устроить крестовый поход на восток для покорения русских и золотоордынских земель. Но ответа из Ватикана так и не дождался. Тогда он собрал армию, включавшую литовцев, поляков, крестоносцев, русских и сбежавших с Тохтамышем татар. Это войско направилось на юг, но на реке Ворскле наткнулось на заслон хана Тимура Кутлуга и темника Едигея. Золотоордынцы взяли армию Витовта в клещи, прижали к реке и наголову разгромили. Раненому князю с трудом удалось вернуться домой с горсткой воинов.

Ослаблением Витовта не замедлили воспользоваться его недруги. Ягайло заставил двоюродного брата подписать документ, по которому Витовт не мог передать великокняжескую корону своим потомкам. Рязанский князь Олег Иванович захватил смоленские земли, правда, ненадолго. Уже в 1404 году правитель Литвы оправился и вернул Смоленск.

Битва на Ворскле. Миниатюра XVI в. из Лицевого летописного свода. Источник: Wikipedia.org

В мае 1409 года вспыхнуло восстание в Жемайтии, которая уже несколько десятилетий находилось под властью Тевтонского ордена. Крестоносцы начали огнем и мечом усмирять мятежную провинцию. В ответ на это Витовт поддержал соплеменников, а Ягайло объявил «посполитое рушение», то есть сбор ополчения.
Началась война между Орденом и выступавшими едино Польшей с Литвой. Решающее сражение произошло 15 июля 1410 года у деревни Грюнвальд.
В каждой из противоборствующих армий состояло примерно по 30−40 тысяч воинов. Крестоносцы призвали рыцарство со всей западной Европы. Основную часть войск Ягайлы составляли поляки и литовцы, но вместе с ними на поле боя выходили смоленские полки, чешский отряд под командованием Яна Жижки и татарская конница хана Джалала ад-Дина. Хотя формально главой армии считался польский король, непосредственное командование принадлежало опытному полководцу Витовту.

Главный удар конницы крестоносцев приняли на себя три линии смоленских полков. Пока шла жестокая сеча, литовское войско, в основном состоявшее из крестьян-ополченцев, дрогнуло и побежало. Витовт хорошо знал местность и понимал, что на пути у беглецов озеро, он догнал своих соплеменников, вразумил их, перестроил и повел обратно на поле боя.

«Битва при Грюнвальде». Картина Яна Матейко. 1878.

Великие князья Великого Княжества Литовского Чаропко Витовт

ВИТОВТ (1392-1430)

«И был князь великий Витовт сильный господар, и славен по всим землям, и много царей и князей служили у двору его», - так сказано о нем в летописной «Похвале Витовту».

Великое Княжество Литовское и Русское в правление Витовта достигло своего могущества и раскинулось от Балтийского до Черного моря, от рек Буга до Угры - настоящая империя. Это итог жизни и политической деятельности Витовта. Казалось, он не знал покоя и всего себя посвятил заботам о государстве, его процветанию и укреплению.

Правление Витовта вспоминали и в следующие века как золотые времена Великого Княжества Литовского. Поэт XVI столетия Николай Гусовский вдохновенно прославлял Витовта:

«Факельщик войн с слабым, а с сильным

Ангел-миротворец

Ставил обнаженный меч свой, как столб пограничный,

Перед нашествием врагов с юга и востока».

Родился Витовт около 1350 года в Троках в семье трокского князя Кейстута и бывшей языческой жрицы Бируты.

С детства он воспитывался воином. Уже в 13 лет участвовал в боевом походе против крестоносцев. А в 1368 году его имя впервые попадает в анналы истории. В Никоновской летописи среди участников похода Ольгерда на Москву упоминается и Витовт, который тогда был еще «младъ и неславенъ». В 1370 году он сражается с крестоносцами в Рудавской битве, в 1372 году отправляется вместе с отцом и дядей Ольгердом вновь на Москву В 1376 году Кейстут, Ягайло, Юрий Белзский и Витовт напали на Польшу и, по свидетельству «Хроники Вартберга», «произвели такое поражение между польскими рыцарями, дворянами, девушками и почтенными женщинами, о каких никогда не было слыхано в прежня времена». В этих походах закалился характер Витовта, проявилось его военное дарование. Теперь Кейстут доверяет ему действовать самостоятельно.

Вот как пишет о первом самостоятельном походе Витовта «Хроника Литовская и Жмойтская»: «Витовт сын Кестутов млодзенец удатный, сердца смелого, до войны охочого, выправою першою своею на войну сам през себя тягнул до Прус. Евстерборг замок и волости его порубил, а загоны роспустивши аж до Тарнова велми спустошил огнем и мечом, а с користю великою, без утраты войска своего з звитязством до отца своего вернулся». Хроника ошибочно относит этот поход к 1388 году. По-видимому, речь идет о выступлении Витовта против крестоносцев в 1377 году, когда он с дружиной в 500 всадников уничтожил и разграбил склады продовольствия и фуража, устроенные крестоносцами, вынудив их отступить от Вильно.

Нелегким был путь Витовта к великокняжеской короне. В 1376 году Кейстут передал ему Городенское княжество с городами Берестье, Каменец, Дрогичин на Буге. Несколько раз Витовт во главе городенской дружины отбивал орденские нападения. Так, в 1377 году он прогнал врага из-под Трок, а в 1380 году защищал Дрогичин на Буге. Именно Витовту Кейстут хотел передать в правление все Трокское княжество.

Но великий князь Ягайло вынашивал иные планы - захватить Трокское княжество и посадить там своего брата Скиргайлу. Пригласив в 1382 году Кейстута и Витовта в Вильно на мирные переговоры, он заточил их в темное подземелье Кревского замка. На пятые сутки князя Кейстута задушили Ягайловы слуги золотым шнурком от его одежды.

Ягайло заявил, что трокский князь покончил с собой. Но позже Витовт в одном из писем к магистру Ордена писал, что «двоюродный его брат погубил его отца и мать». Такая судьба ждала и Витовта, которого Ягайло бросил в то же подземелье Кревского замка, где погиб его отец. Спасли Витовта его жена, дочь смоленского князя Анна, и ее служанка Алена, навестившие его. В подземелье служанка Алена обратилась к Витовту: «Князь, ты должен как можно быстрей убегать. Ягайло погубит тебя, как погубил Кейстута. Одень мою одежду и иди с княгиней, а я останусь тут. Уже темно, и никто не узнает». Витовт запротестовал: «Что ты говоришь? Ты знаешь, что тогда ждет тебя?» - «Знаю, что меня ждет, но моей смерти никто не почувствует, а твоя смерть была б несчастьем для Литвы. Убегай, князь!». Витовт отказывался, и тогда мужественная девушка ответила: «Я желаю послужить Родине - мне приятно будет умереть за Литву. Ты, освободившись, сделаешь для нее столько хорошего! Позволь и мне участвовать в этом. Когда любишь Литву, то послушай меня». Витовт принял жертву мужественной девушки и надел ее одежду. Переодетый, он вместе с княгиней вышел из подземелья. Стража приняла Витовта за служанку. Князь по веревке спустился с замковой стены и убежал из неволи. Он отправился в Мазовию к князю Янушу, женатому на его сестре Дануте. Позже в Черск, где был Витовт, приехала княгиня Анна. Не найдя помощи у родственников, Витовт обратился за помощью к Ордену и получил ее за уступку ему на ленных правах Трокского княжества.

Поход крестоносцев осенью 1383 года на Вильно не принес желаемого результата. Столицу они не взяли и в конце сентября вернулись назад в Пруссию. Следующий поход зимой 1384 года закончился строительством возле разрушенного Ковно мощного замка Мариенвердер. «С помощью таких крепостей уничтожим Литву без всягого труда!» - довольно воскликнул магистр. Наконец Ягайло и Скиргайло поняли всю опасность, идущую от Витовта: «Невозможно им стати противу ему, занеже бо в него собралася великая сила».

Ягайло вернул ему Трокское княжество, однако вскоре отобрал Троки и передал их Скиргайле. Витовт остался только городенским князем. Правда, Ягайло, чтобы успокоить недовольство Витовта, передал ему Луцкую землю. Но за это надо было платить преданностью и послушанием. В 1387 году Витовт участвует в войне со смоленским князем Святославом Ивановичем, осаждавшим Мстиславль, и командует полком в битве с ним 29 апреля на реке Верхе. После Витовт вместе со Скиргайлой подавлял восстание Андрея Полоцкого и штурмовал Лукомль, где спрятался мятежный князь. В этот период Витовт - послушный исполнитель воли Ягайлы и, надо признать, хороший исполнитель, за что и ценил его великий князь. Так, в грамоте от 20 февраля 1387 года о даровании привилегий феодалам за переход в католическую веру имя Витовта стоит вторым после Скиргайлы, которого Ягайло назначил своим наместником в Великом Княжестве. И сам Витовт надеялся получить этот пост. Но Ягайло боялся Витовта и старался лишить его свободы действия и внимательно следил за ним.

Вот как писал Витовт о своем положении: «Даже дитя мое, мою дочку, не позволено мне было отдать замуж, за кого я желал, боялись, чтобы я таким образом не нашел друзей и единомышленников. Хотя многие соседние князья просили ее руки. Одним словом, я был как невольник во власти Ягайло, а брат его Скиргайло, правитель моих родных Трок, совершал покушение на мою жизнь». О вражде Витовта и Скиргайлы хронист Ян Длугош писал следующее: «Незаметно проникая в их сердца, это соперничество настолько усилилось, что они начали преследовать друг друга с глубочайшей ненавистью, как непримиримые и смертельные враги. ...Витовт же, князь городенский, муж более умеренного и более сильного и всегда трезвого ума, опасался Скиргайлы, подозревая по многим признакам, что тот сильно жаждет погубить его и его родных и приверженцев оружием, ядом и любым способом, поддерживаемый в этом русинами, которые очень любили Скиргайлу, как принадлежавшего к тому же греческому обряду и ввиду его родства с королем польским Владиславом». Витовту ничего не оставалось как бороться. Он начал искать союзников. Многие князья и бояре поддержали Витовта, среди них Юрий Новогородский, Лев Друцкий, Юрий Белзский, Иван Гольшанский. Нашел он еще одного союзника - сына московского князя Дмитрия Донского, Василия, который сбежал из ордынского плена. По дороге в Москву Василий заехал к Витовту в Луцк. Причиной, по которой он посетил Витовта, было сватовство к его дочери Софии (от первой жены Марии Лукомской). Витовт согласился на этот брак. Хотя Никоновская летопись утверждает, что Витовт заставил Василия жениться на своей дочери: «Отпущу тебя к отцу твоему в землю твою, если возмешь дочь мою за себе, единое чадо мое». Так или иначе, но при содействии митрополита Киприяна состоялась помолвка.

Эти события в Луцке насторожили Ягайлу. Он решил ослабить Витовта и отобрал у него Луцк и Владимир, у его брата Юрия Тевтивила - Новогородок, а у Ивана Гольшанского - Гольшаны. Ждать больше не было времени, ибо Ягайло мог расправиться со всеми сподвижниками Витовта поодиночке.

Где-то в середине 1389 года Витовт собрал в Городно в своем замке недовольных Ягайлой князей и бояр и заявил, что чужаки овладели Литвой, а в Вильно правит польский староста. Князья и бояре предложили захватить Вильно и возвести на великокняжеский посад Витовта. И на этот раз Витовт решил воспользоваться хитростью и ситуацией. Когда в конце 1389 года Скиргайло выехал из Вильно в Полоцк утихомирить недовольных им полочан, Витовт снарядил в Вильно обоз с дровами, под которыми спрятались его воины. Планировалось ввести обоз в Вильно и захватить столицу, после чего объявить Витовта великим князем. Кто знает, как бы развивалась история, если бы этот план удался, ведь за Витовтом стояли православные князья и такие крупные города, как Полоцк и Витебск. Но, как это часто бывает, случайность вносит в ход истории свои не предусмотренные людьми значительные коррективы. Князь Корибут, оставшийся вместо Скиргайлы в столице, узнал о заговоре и успел принять меры. Как только обоз подошел к Вильно, его окружило войско. Заговорщики вынуждены были сдаться. А Витовт, покинув в Городно и Берестье сильные гарнизоны, вместе с семьей и близкими бежал в Пруссию под защиту Ордена. Искушение вновь использовать Витовта в борьбе с Ягайлой было большим, поэтому великий магистр Конрад Цолльнер простил ему прежнее предательство. Между Витовтом и Ягайлой началась новая война.

Многие феодалы Великого Княжества видели в Витовте борца за независимость их государства против Польши и поддержали его. Полоцк признал Витовта своим князем. Поддержали его и жемайты. Теперь Витовт был куда сильнее, чем прежде, а значит, и более опасен для Ягайлы.

При поддержке Ордена Витовт осенью 1390 года и летом 1391 года ходил на Вильно. Эти походы закончились неудачей, но Витовт продолжал борьбу. Хронист Ян Длугош писал, что, опираясь на помощь крестоносцев, «князь Витовт производил частые набеги на литовские и жемайтские земли, забирая в плен и убивая жителей обоего пола, сжигая селения и совершая много грабежей».

Позиции Витовта укрепились, когда в 1392 году его дочь София вышла замуж за московского князя Василия Дмитриевича. Вот тогда Ягайло задумался. Удары Витовта становились все более опасными. На границе с Великим Княжеством крестоносцы возвели для него замок Риттерсвердер, откуда он совершал набеги на Литву. Керновский князь Вигунд Александр попробовал штурмом взять замок, но был отбит. А вскоре Вигунд умер при загадочных обстоятельствах. Подозревали, что его отравили Витовтовы сообщники. Ягайло лишился человека, на которого возлагал большие надежды и которого назначил своим наместником в Великом Княжестве вместо бездумного и горячего Скиргайлы. Вслед за этим Витовт завладел Городно и укрепился там. И не такой уже несбыточной представлялась победа Витовта. Положение Ягайлы было непрочным. В Литве его не любили, поляки использовали в своих интересах. Витовтов зять, московский князь Василий, получил от хана Золотой Орды ярлык на Великое Княжество Владимирское. Выход из создавшегося положения был одним - помириться с Витовтом. Через своего посла - мазовецкого князя Генриха, который приехал в Пруссию якобы сообщить крестоносцам о желании поляков заключить мир, встретился с Витовтом. Ягайло передал Витовту свою просьбу не опустошать больше литовские земли, пойти на мир с ним и взять себе великое княжение. Решение Ягайлы помириться с Витовтом Длугош объясняет так: «Владислав, король польский, заботясь прежде всего о благосостоянии и спокойствии родной Литовской земли, с которой его связывала великая любовь, а затем и о безопасности остальных своих братьев, ...задумал примириться с князем Витовтом; ...ибо Владислав, король польский, по прежнему и давнему товариществу с князем Витовтом в юности знал, что князь Витовт был мужем большого и гибкого ума и что не найти иного, более способного править Литвой и восстановить ее разрушения и опустошения, причиненные прошлыми войнами; вследствие этого он и поставил Витовта правителем Литовской земли, минуя четырех оставшихся еще у него братьев, а именно: Скиргайлу, Корибута, Любарта (Любарт был дядькой Ягайлы. - Авт.) и Свидригайлу.

И король Владислав не обманулся в своих надеждах. Ибо в скором времени заботой и стараниями князя Витовта наступило приметное восстановление Литвы»...

5 августа 1392 года в деревне Островский Двор около Лиды между Витовтом и Ягайлой был заключен договор, по которому великим князем литовским стал Витовт. Под его власть переходило и Трокское княжество. Но Витовт дал клятву «никогда не покидать королей и Королевство Польское ни в счастливых, ни в несчастных обстоятельствах», признав Ягайлу «братом и паном нашим».

«И рада ему вся земля Литовская и Русская», - пишет о воскняжении Витовта летописец. Дорого заплатил Витовт за корону великого князя. Погиб в боях за Вильно его брат Тевтивил, второй брат Сигизмунд находился у крестоносцев заложником, был закован в кандалы и брошен в подземелье.

Сыновей Витовта отравил его друг рыцарь Андрей Саненберг. Он приехал в Кенисберг, чтобы выкрасть сыновей Витовта Ивана и Юрия, но был разоблачен. Саненберг, якобы желая спасти души мальчиков и боясь перехода их в язычество, дал им выпить яда. Крестоносцы, отрекаясь от этого позорного преступления, оправдывались, что сыновей Витовта погубила его измена.

Нелегко было пережить убитому горем отцу утрату своих сыновей. Судьба брала с Витовта дорогую плату, но не могла сломить его. Потеряв сыновей, Витовт стал отцом своему государству.

Витовт быстро и решительно сломал сопротивление удельных князей, «чинячи собе панование самовладное». Были ликвидированы Полоцкое, Киевское и Новгород-Северское княжества. Тут начали управлять великокняжеские наместники. Это был прогрессивный шаг, ибо Витовт укреплял великокняжескую власть и содействовал централизации государства. Подольская земля вновь вошла в состав Великого Княжества Литовского после похода Витовта в 1393 году на Подолье и победы над князем Федором Кориятовичем. Восточное Подолье вошло в состав ВКЛ, а Западное было передано в лен польскому магнату Спытку из Мельштына. Этот необдуманный раздел Подолья в будущем приведет к войне с Польшей. Самый опасный враг Витовта - князь Скиргайло умер в Киеве, отравленный каким-то монахом. Так творил свое «панование самовладное» князь Витовт, и с 1395 года он в актах по праву начал титуловать себя великим князем литовским.

Поход крестоносцев в поддержку князя Свидригайлы в 1394 году принес им значительные потери. Вильно они не взяли и после четырехнедельной осады 22 августа повернули в Пруссию. Витовт защитил Вильно. А когда крестоносцы возвращались в Пруссию, он пустился за ними в погоню. «На обратном пути магистр от частых нападений князя Витовта и его людей потерял большое число рыцарей в болотистых и неудобных местах, ибо литвины нападали на врага и ночью и многих убивали», - писал Длугош. Поэтому Ордену «довелось прекратить на долгое время походы на Литву как пагубные для себя и своих», - отметил Длугош. Но в 1395 году крестоносцы дошли до Новогородка и Лиды и взяли множество народа в плен. Брат магистра, Ульрик фон Юнгинген, «ища славы и добычи в разорении Литвы», опустошил пограничные земли возле Росситен. Разгневанный Витовт ворвался в Пруссию и разорил огнем и мечом окрестности Инстербурга. Нападение так напугало крестоносцев, что Ульрик фон Юнгинген опасался попасть в плен и прятался от литвинов в замках. Орден вынужден был пойти на перемирие, что давало возможность Витовту заняться иными делами.

В 1395 году Витовт присоединил к Великому Княжеству Смоленское княжество. Причем действовал Витовт не оружием, не силой, а хитростью. Он собрал войско и распустил слухи, что идет войной на Золотую Орду. В то время смоленские князья враждовали между собой за уделы Смоленского княжества, этой враждой и воспользовался Витовт. Осенью 1395 года он с войском подошел к Смоленску и вызвал из города брата своей жены - князя Глеба. Когда-то Глеб был вместо Витовта заложником у крестоносцев. Витовт с почетом встретил шурина, одарил богатыми подарками, а на прощание вроде бы искренне предложил смоленским князьям приехать к нему, «а что будеть промежи васъ слово, или какова пря, и вы на меня съшлитеся, аки на третей, и язь васъ право разсужу».

Князь Глеб поверил и уговорил князей приехать в лагерь к Витовту, где они и были взяты в неволю.

28 сентября Витовт вошел в город, сжег посад, захватил «люди многи» и «богатство безчислено» и посадил в городе своих наместников. Вот таким «лукавствомъ» Витовт взял город и все Смоленское княжество. Как видим, Витовт действовал всеми доступными ему способами и средствами, в том числе обманом, коварством и жестокостью. В войнах он «кровь проливавъ, аки воду». А во время борьбы за великокняжеский посад Витовт «много зла сотвори земли Литовской», как отмечается в летописях. Может, летописцы, неприязненные к Витовту, и сгущали краски, что и понятно. Если и к своим подданным Витовт относился сурово, держал их в страхе жестокого наказания (преступников мог лично расстрелять из лука, поэтому они, не ожидая его гнева, сами вешались), то и к врагам не проявлял милосердия. Но, как справедливо заметил орденский сановник Конрад Кибург, «грозен он (Витовт) только в военное время, но вообще полон доброты и справедливости, умеет карать и миловать».

Силу Витовта признали и на Руси. Зять Витовта - московский князь Василий - «держал с ним мир». В 1396 году они встречались в Смоленске и Коломне и Василий вынужден был признать присоединение Смоленского княжества к ВКЛ. Тверской князь Борис Александрович «взял есьми любовь такову съ своим Господином с Дедом великим князем Витовтом Литовским и многих Рускихъ земель госпадаремъ».

Был заключен союз Золотой Орды с Польшей и Великим Княжеством Литовским. Хан Тохтамыш обещал Ягайле и Витовту «помочь всею моею силою».

Победы и политические успехи Витовта прославили его. Так, на пиру в честь венгерского короля Сигизмунда польский шляхтич Крапидло сказал: «Ни ты (Сигизмунд. - Авт.), ни король Ягайло не получите славы с вашего правления. Только великий князь Витольд заслуживает быть королем! Ягайло и ты - вы не заслужили носить скипетр! Тот с головой отдался своей охоте, а вы готовы лишиться чести ради женской юбки... Поэтому не хвались королевскими достоинствами! Если б дано было сеять королей, я б никогда не сеял Сигизмундов, никогда Ягайлов, но всегда одних только Витольдов»! С этими словами солидарен Длугош, который жалеет, что поляки не выбрали королем Витовта - «мужа совершенного ума и величия подвигов, подобного Александру Македонскому». Но вот ирония судьбы: Сигизмунд станет императором Священной Римской империи, Ягайло был уже королем, а вот Витовт не поднимется выше своего великокняжеского престола. Но его назовут великим.

Витовт не признавал себя вассалом Ягайлы. На требование королевы Ядвиги платить дань за русские и литовские земли, которые Ягайло отдал ей в качестве вено, приближенные Витовта отвечали: «Мы не подданные Польши ни под каким видом; мы всегда были вольными...». А 12 октября 1398 года князья Юрий Пинский, Михаил Заславский, Иван Гольшанский, Иван Друцкий, Владимир Слуцкий, Александр Лукомский, Ямонт Клецкий, Мингайло Ошмянский и другие на переговорах с крестоносцами на озере Салин во время пира провозгласили Витовта «королем Литвы и Руси». Этот титул не был утвержден папой римским и императором Священной Римской империи. Но идея была публично озвучена, и она завладела умами и сердцами сподвижников Витовта. И в договоре с Орденом он титуловал себя уже не великим, а верховным князем Литвы и Руси, как именовался Ягайло.

Понятно, что своего величия Витовт достиг не только благодаря государственному и военному таланту, но и благодаря напряженной работе и всему укладу жизни, подчиненному реализации поставленных задач. Орденский посол Конрад Кибург, который приезжал в Вильно в 1398 году, писал о Витовте: «Лицо великого князя моложаво, весело и спокойно, он почти не изменился с тех пор, как я видел его в Инстербурге, только тогда он не был таким подвижным. При всей своей полноте, он кажется больным. Он имеет что-то пленительное во взгляде, что привлекает к нему сердце каждого; говорят, что он наследовал эту черту от матери; любит обязывать более благосклонностью и предупредительностью, нежели дарами, относительно последних, иногда бывает очень скуп, иногда же чересчур расточителен... В обращении с людьми он строго соблюдает приличия, придворные его отличаются скрытностью и учтивостью. Никогда через меру не пьет крепких напитков, даже в пище соблюдает умеренность. Великий князь много работает, сам занимается управлением края и желает знать обо всем; бывая на частых аудиенциях, мы сами видели его удивительную деятельность: разговаривая с нами о делах, требовавших полного внимания, он в то же время слушал чтение разных докладов и давал решения. Народ имеет свободный к нему доступ, но всякий, желающий к нему приблизиться, допрашивается предварительно особо для того назначенным дворянином, и после того просьба, имеющая быть поданною к монарху или кратко излагается на бумаге или проситель сам идет с помянутым дворянином и устно передает ее великому князю. Каждый день мы видели очень много людей, приходящих с просьбами или приезжающих из отдаленных местностей с какими-то поручениями. Трудно понять, как достает ему времени на столько занятий; каждый день великий князь слушает литургию, после которой до обеда работает в своем кабинете, обедает скоро и после того некоторое время, тоже недолго остается в своем семействе или забавляется выходками своих придворных шутов, потом верхом на лошади он едет осматривать постройку дома или корабля или что-нибудь, привлекающее его внимание. Грозен он только в военное время, но вообще полон доброты и справедливости, умеет карать и миловать. Мало спит, мало смеется, более холоден и рассудителен, нежели пылок; когда хорошее или дурное известие получает он, лицо его остается бесстрастным в этом отношении, он очень мало изменился с того времени, как был в Пруссии».

Может, Витовт и достиг бы заветной мечты - превратить государство в королевство, если бы не трагическое поражение на реке Ворскле. Бывший хан Золотой Орды Тохтамыш, изгнанный своим врагом, среднеазиатским правителем Тимуром, заключил союз с Витовтом. Тохтамыш отказывался от претензий на украинские и русские земли, входящие в ВКЛ, но хотел вернуть с помощью Витовта ханский престол Золотой Орды. Витовт согласился помочь. «Я обеспечил навсегда мир и независимость Литвы от меченосцев, теперь я должен освободить и остальных христиан от гнета иных угнетателей», - объяснял Витовт цель своего союза с ханом Тохтамышем.

В 1397 году Витовт с войском ходил «аж за реку Дон». Он не встретил никакого отпора со стороны золотоордынского войска. Витовт взял в плен много татар, часть которых отослал Ягайле, а часть поселил в Литве. В «Хронике Литовской и Жмойтской» говорится, что Витовт пришел «до замку Озова», где разбил «наголову» татарское войско. Этот поход был разведкой сил Золотой Орды, и, видимо, Витовт убедился в ее слабости, что привело к переоценке своих сил. Татары его не пугали. Взяв на себя роль христианского борца с неверными (своего рода крестоносца), он мог надеяться на благосклонность папы римского в возведении себя на королевский престол созданного им королевства Литвы и Руси. Совсем не случайно, что в это время Витовт принимает попытки организовать церковную унию. По его желанию митрополит Киприан два раза посылал из Киева посольства к константинопольскому патриарху с предложением заключить с папой церковную унию. Хоть патриарх ответил отрицательно, но сам факт предложения унии знаменательный. Витовт хорошо понимал пагубность раздела его подданных на две конфессии, а поэтому желал иметь в своем государстве униатскую церковь, одновременно желал склонить сердце папы римского к себе, как к христианскому сподвижнику.

Важным были для ВКЛ выход к Черному морю и контроль над оживленными торговыми путями, связывающими Северную и Южную Европы. Если б планы Витовта реализовались, то Великое Княжество, став королевством, было бы мощным государством в Центральной, Северной и Восточной Европе, и, может, совсем иначе сложилась бы история народов, населявших его.

Осенью 1398 года Витовт ходил с войском в Крым и 8 сентября взял Кафу (современную Феодосию), где посадил править хана Тохтамыша. Недолго правил в Крыму Тохтамыш. Новый хан Золотой Орды Темир-Кутлуй при поддержке Тамерлана (как звали Тимура в Европе) прогнал его оттуда. Тохтамыш вновь убежал к Витовту, и вновь он просил помощи, пугая его Тамерланом. Мол, оружие дикого завоевателя и жестокого тирана народов и правителей достигло границ Руси и вскоре будет угрожать русским землям, если его своевременно не остановить. О грандиозных планах Витовта рассказывает летописный «Хронограф»: «Витовт рече: Я тебя (Тохтамыша. - Авт.) посажю на Орде и на Сараи, и на Болгарех, и на Азтархан, и на Озове, и на Заятцькой Орде, а ты мене посади на Московском великом княжении... и на Новгороде Великом, и на Пскове, а Тферь и Рязань моа и есть, а Немцы и сам возму». Как видим, Витовт за помощь уже требовал от Тохтамыша ярлык на русские земли.

Встревоженный приготовлениями Витовта, хан Золотой Орды Темир-Кутлуй просил у него через своих послов: «Выдай ми беглаго Тохтамыша, врагъ бо ми есть и не могу тръпети, слышовъ его жива суща и у тебе живуща; пременяетъ бо ся житие сие: днесь царь, а утре беглець; днесь богатъ, а утре нищь; днесь имеять други, а утре враги; азъ же боюся и своихъ, не токмо чюжих; царь же Тохтамыш чюжи ми есть и врагъ зол, темже выдай ми его, а что около его ни есть, то тебе». Витовт, видимо, забыл о превратностях судьбы. Ведь еще недавно был он изгоем, а теперь вознесся властью над многими землями над народами и потерял чувство реальности. Темир-Кутлуй уступал Витовту права на русские земли, но этого ему казалось мало. «Язъ царя Тохтамыша не выдамъ, а со царем Темиръ-Кутлуем хошу ся видети самъ», - ответил Витовт послам. Как союзник Витовт поступал благородно, но как политик - опрометчиво. Переценил свои силы и возможности.

Для войны с татарами Витовт собрал практически все военные силы своего государства - «Собра воя много без числено». Историки называют цифру в 70 тысяч человек против двухсоттысячного войска Золотой Орды. Хотя и понятно, что эти цифры явно завышены, но все равно битва на реке Ворскле была крупнейшей в ту эпоху.

4 мая 1399 года папа римский Бонифаций XI издал буллу, которой предписывал костелу в Польше и Литве поддержать крестовый поход против татар. Но польский король Ягайло выступил против намерения Витовта. Королева Ядвига вообще заявила, что во время молитвы перед распятием Христа ей привиделось поражение Витовта. Этого хватило, чтобы польские рыцари остались дома. К Витовту пришел лишь небольшой отряд поляков в 400 человек. Отряд в 100 рыцарей прислал Орден, пришла дружина из Москвы во главе с героем Куликовской битвы князем Дмитрием Боброком.

В поход в Дикое поле Витовт выступил из Киева 18 мая 1399 года. Войско шло по левому берегу Днепра. 5 августа оно достигло реки Ворсклы и возле впадения ее в Днепр и остановилось. Лагерь окружили коваными возами, соединенными между собой цепями, расставили орудия. Если бы Витовт не был так самоуверен в своем преимуществе, то выбрал бы оборонительный вариант боя и, укрывшись в лагере, мог в оборонительных боях обескровить татарское войско, а после нанести решающий удар. Но ему не хватило здравого ума.

Хан Темир-Кутлуй, который с войском стоял на противоположном берегу Ворсклы, ждал подхода войска крымского эмира Едигея, тянул время. Он через послов спросил, зачем Витовт пошел на него, он же не трогал ни его земли, ни его городов и сел. Самоуверенный Витовт категорически потребовал подчинения себе: «Богъ покорилъ мне все земли, покорися и ты мне и буди мне сынъ; а язъ тебе отець, и давай ми на всяко лет дани и оброкы, аще ли не хощеши тако, да будеши мне рабъ язъ Орду твою всю мечу предам». Хан попросил три дня на размышления и прислал в лагерь Витовта много скота, чтобы из-за нехватки провианта его воины не начали требовать нападения на татар. Едигей подоспел вовремя и, когда узнал о требовании Витовта, отверг их. «О царю, лутче нам смерть приати, неже сему быти». Он решил выманить Витовта из лагеря в открытое поле, где маневренная татарская конница имела преимущество. Пригласив Витовта на переговоры, которые велись через реку, Едигей хитро спровоцировал его. «Вправду, - говорил эмир, - еси взялъ волнаго нашего царя Болшиа Орды въ сыны себе, понеже ты еси стар, а волный наш царь Великиа Орды Темирь-Кутлуй млад есть; но подобаетъ тебе разумети и се: понеже зело еси премудр и удал, разумей убо, яко аз есмь стар пред тобою, а ты млад предо мною, и подобаеть мне над тобою отцем быти, а тебе у меня сыном быти, и дань и оброки на всяко лето мне имати со всего твоего княжениа, и во всем твоем княжении на твоих денгах Литовских моему Ординьскому знамени быти». Разгневанный Витовт прекратил переговоры.

Когда на военном совете Витовт изложил условия Едигея, то все присутствующие возмущенно потребовали начать битву. За горячими криками не услышали трезвых голосов. Особенно разгорячились молодые «панята русские», ругавшие старых воинов за осторожность и нерешительность. «Мы хочем битися, а не мирити; битися, битися пришлимо». Обрадованный Витовт поддержал их: «Поневаж вижу вашего рицерства цноту, и тую до бою смелость и мужное серце, тылко сполне мужество свое окажете, а я вас не выдам».

На требование Витовта отступить за Дон Едигей тоже потребовал подчинения Польши и Литвы своему сюзерену Тамерлану, который хотел присоединить к своим владениям Европу. Послы Витовта ответили, что полякам и литвинам дороже жизни свобода. Стало ясно, что битвы не избежать. Вместо помощи Тохтамышу воины Витовта теперь должны были биться за свободу родной страны.

Битва произошла во вторник, 12 августа, за два часа до заката солнца. Хитрым маневром Едигей выманил Витовта из лагеря. Витовт повел войско вдоль реки параллельно движущемуся по другому берегу татарскому войску. Уловку Едигея он не разгадал, забыл, что покидает без прикрытия свой лагерь и оставляет у себя в тылу войско Темир-Кутлуя. Первым атаковал Едигей. Татарская конница, переправившись через брод, начала битву. Вражескую атаку не сдержали даже пушки, на которые надеялся Витовт: «...убо въ поле чисте пушки и пищали недействени бываху», - отмечается в Никоновской летописи. Волна татарской конницы столкнулась с закованной в броню тяжелой кавалерией Витовта. В той же Никоновской летописи читаем: «...но убо Литва крепко боряхуся, и идяху стрелы, аки дождь силенъ, и тако начяша перемогати Литва князя Едигея Ординского». В этот момент с тыла ударил Темир-Кутлуй. Он переправился через Ворсклу возле Витовтова стана и захватил его. Тохтамыш, который охранял его, разграбил лагерь и трусливо бежал. А войско Темир-Кутлуя беспрепятственно зашло в тыл литвинского войска. Положение усугубилось и тем, что поднялась буря и ветер дул в сторону литвинов. Они оказались окруженными. «И обыдоша ихъ кругом, - сообщает Никоновская летопись, - и подстреляша под ними кони и надолзе зело биющимся имъ крепко велми обоимъ, и бысть брань люта и сеча зла зело, и паки начяша премогати Татарове. И одоле царь Темир-Кутлуй и победи Витофта и всю силу Литовскую, а Тохтамыш царь, егда видевъ сиа, и преже всехъ на бегъ устремился и многъ народъ возтръгаше, бегучи, акы на жатве класы, и много Литовскиа земли пограбилъ». Яркое художественное описание этой битвы дает «Хроника Литовская и Жмойтская»: «...а затым огромне скочили до себе з великим криком, труб слыхати храпливых голосы, бубны выдают голосы, кони ржуть, «ала, ала» татары кричать, а наши христиане и литва, шаблями и стрелбою ручничною биючи их, волают: «Господи помогай». Татаре з луков безпрестанку также стреляють. Димитр Корибут впосред татар з своими вскочил, и там селкся долго, з коней татар валяючи, аж его великий гмин конми оскочил. Крик, гук отвсюль валяючихся як волнам морским для ветров бурачихся, кули, стрелы, як дождь, свищучи, летят з обу сторон в полях, як рой пчолный; кричат, шабли, мечи гримят, зброи от копий трещат. А в том наших огорнули татаре и почали слабети наши от их великости войска. Видячи Витолт, же зле, утекл з Швидригайлом в малой дружине фортелем промыслным, а татаре биют, секуть, любо то и самых колкодесять тисячей татар згинуло. И так татаре збили все наше войско и распорошили, мало где кто сховался або ушол, и то пехотою, снадней в траве (нижли конем) сховавшися».

Сам Витовт едва спасся и несколько дней блуждал по степи. Татары гнали литвинов 500 верст, «пролита кровь, аки воду». Погибло более 50 князей (Никоновская летопись называет цифру 74 «всех князей именитых славных»), среди них - Андрей Полоцкий, Дмитрий Брянский, Глеб Смоленский, Михаил Заславский, Андрей Друцкий, Дмитрий Боброк, Глеб Кориятович, Михаил Подберезкий, Дмитрий и Федор Патрикевичи, Иван Бельский и др.

Витовт не терял присутствие духа, успел подготовить к защите Киев, а сам с запасными хоругвами поспешил к острову Тавань на Днепре, чтобы не дать переправиться тут Едигею. Воины рвались в бой, желая смыть кровью позор поражения. Когда Ягайло прислал письмо с обещанием помощи, то он ответил: «Этого не нужно. Если не только Едигей, но и сам Тамерлан со всеми войсками отважится на переправу через Днепр, я смогу задержать его». Едигей повернул в Крым. А войско Темир-Кутлуя дошло до Киева, но штурмовать его не отважилось. Взяв откуп в 3 тысячи рублей с города и 50 рублей с Печерского монастыря, татары вернулись в степь.

Благодаря мужеству воинов Витовта Золотая Орда, понеся существенные потери, не смогла совершить нашествие на Европу, что хотели сделать золотоордынский хан Темир-Кутлуй и его покровитель Тамерлан. Золотая Орда даже не смогла вернуть под свою власть украинские земли, Причерноморье и Нижнее Поднепровье. Вскоре умер Темир-Кутлуй, смертельно раненный в битве на Ворскле Свидригайлой. И в Орде вновь начались междоусобицы, что не позволило ей использовать победу на Ворскле. «Важность битвы при Ворксле для судеб Восточной Европы не подлежит сомнению», - отмечал русский историк Сергей Соловьев. Могущество Золотой Орды уже не пугало. Наступало время упадка некогда непобедимого исполина.

Поражение в битве на Ворскле ослабило Литву. Победителей боятся, а на побежденных нападают сильнейшие, стремясь воспользоваться их ослаблением. Теперь и грозный для соседей Витовт был им не страшен. Отпал от Великого Княжества Смоленск, рязанский князь Олег повоевал полоцкие земли. Вновь возобновились нападения Ордена. Витовт вынужден был согласиться с Ягайлой возобновить акт унии, что и было сделано 18 января 1401 года в Вильно и подтверждено 11 марта в Радоме. Польское Королевство и Великое Княжество обязались действовать совместно против общих врагов, польские феодалы должны были выбирать короля с согласия феодалов ВКЛ и то же самое при выборе великого князя. Витовт признавался самостоятельным правителем при условии вассалитета Польской Короны. Впрочем, Витовт и не считал себя вассалом Ягайлы и заявлял, что он никем не назначен, а выбран на великокняжеский посад.

Уния была заключена вовремя, ибо возобновил нападения Орден. В 1401 году ливонские рыцари вторглись в земли Литвы. Князь Витовт вел себя осторожно, если не трусливо. «Великий князь литовский Александр-Витовт не решался оказать сопротивления, зная, что его силы слабее, а его подданные неустойчивы и ненадежны». Как объяснить эту фразу Длугоша о ненадежности подданных Витовта? Видимо, они были недовольны новой унией с Польшей. Но Витовт не был бы самим собой, если б смирился с поражением или признал свою слабость. Вот и сейчас он нашел выход. Дав рыцарям пограбить вволю, он дождался помощи от Ягайлы и пустился за ними в погоню. «При этом князь так умело скрывался, что, обманывая всех их дозорных, шел прямо по следам врага и занимал на следующий день их вечерние стоянки, где находил еще горящие очаги и остатки сена и овса», - писал Длугош. А когда рыцари разошлись по замкам, Витовт ворвался в Ливонию и «грабежами, пожарами» начал опустошать ее, захватил и сжег Динабургский замок.

Орден нашел себе помощника в войне с Великим Княжеством Литовским и Русским - князя Свидригайлу, «человека шаткого и весьма переменчивого нрава, склонного к мятежам», по словам Длугоша. Свидригайло, как в свое время Витовт, щедро отписывал крестоносцам земли, даже то, что ему и не принадлежало - Полоцкую землю. Подобная измена и торг Родиной в те времена не считались чем-то постыдным. Сам Витовт показал пример неразборчивости в средствах в борьбе за власть. Свидригайло теперь воевал с Витовтом его же оружием. Но он не имел той поддержки в Великом Княжестве, которой пользовался когда-то Витовт. На Витовта смотрели как на борца за независимость Литвы от Польши, а Свидригайло откровенно воевал за власть. Во время похода на Вильно летом 1402 года горожане не поддержали Свидригайлу, а его немногочисленных сподвижников Витовт казнил. Не принес Свидригайле победы и поход орденского войска на Литву в январе 1403 года.

И на этот раз Витовт проявил осторожность. «Уступая врагам по силе и неуверенный в преданности своих людей, князь Витовт больше наблюдал из Виленского замка и терпел вторжение, чем противодействовал ему», - пишет хронист Ян Длугош. Витовт отомстил Ордену, напал на Ливонию и вновь сжег Динабургский замок. Но в конце концов стороны пошли на мирные переговоры. 23 мая 1404 года в Раценже Витовт и Ягайло заключили с великим магистром Конрадом фон Юнгингеном мирный договор. Витовт уступил Ордену Восточную Жемайтию. Оставшись без поддержки, Свидригайло вернулся в Литву и внешне смирился с Витовтом. А тот, обезопасив себя от внешних и внутренних врагов, направил свои силы на возвращение Смоленского княжества, ибо его предыдущие попытки в 1401 и 1404 годах закончились неудачей: после осады Смоленска он отступал ни с чем. И вот теперь, не боясь нападений Ордена, который обязывался помочь ему в овладении Смоленском, Псковом и Новгородом, Витовт мог исполнить свой замысел. Он двинулся с большим войском на Смоленск, и смоляне испугались его. Князь Юрий Святославич покинул город.

И 26 июня Витовт овладел Смоленском. Смоленские бояре сдали ему город. «Потому что желаем и любим тебя», как они заявили ему. Витовт милостиво отнесся к смолянам и дал им «лготу много». Порядки Витовта пришлись по душе смолянам, и когда в 1514 году Смоленск сдался московскому князю Василию III, то он обещал им «держати о всем по тому, как их держал князь великий Витофт».

Окрыленный успехом, Витовт вновь вернулся к своим завоевательным планам. В 1405 году он послал разметную грамоту (что значило объявление войны) Новгороду. Не забыл, как новгородцы в 1399 году не приняли его власти. «Вы меня обесчестили: что было вам мне поддаться, а мне было вашим князем великим быть и вас оборонять: но вы мне не поддались». Тогда накануне войны с Золотой Ордой Витовт стерпел, а вот теперь, чувствуя свою силу, вспомнил давнюю обиду и решил наказать новгородцев. Тем более они выбрали своим князем его врага князя Юрия Святославича. Витовт захватил город Коложу на Псковщине и увел в плен 11 тысяч человек, которых поселил в пригороде Городно.

Наступление Витовта на Псковскую и Новгородскую земли вызвало недовольство московского князя Василия Дмитриевича. Интересы тестя и зятя столкнулись. Этим умело пользовался крымский эмир Едигей. Он слал Василию помощь, а тем временем заверял Витовта в дружбе. И эмир добился своего - поссорил тестя с зятем. Московский князь подступал к Вязьме, Серпейску и Козельску, но не взял их, а под Полоцк ходили псковские дружины. В свою очередь Витовт в сентябре 1406 года выступил в поход на Москву. Но тут выяснилось, что не всем нравится его политика.

Князь Александр Лукомский, отец его первой жены, был против этого похода. Еще раньше отъехал в Москву сын ближайшего сподвижника Ивана Гольшанского Андрей Нелюб.

В самом Вильно было много «ненадежных». Власть Витовта ослабевала. Мог ли Витовт при таких обстоятельствах рисковать и ввязываться в открытую войну с Москвой? Витовт осторожничал и ограничился военной демонстрацией. Когда оба войска встретились на реке Плаве возле Тулы, то до битвы дело не дошло. Витовт и Василий заключили перемирие с 8 сентября 1406 года до 28 июня 1408 года. Но Витовт, недовольный этим перемирием, 1 февраля 1407 года захватил Одоев. В ответ Василий сжег на литовской стороне Дмитровец. Новое перемирие принесло Витовту желаемый итог. За ним остался Одоев, московский ставленник в Новгороде, бывший смоленский князь Юрий Святославич, лишился новогородского наместничества. Новогород принял Витовтова наместника - мстиславского князя Семена Лугвения.

Витовт мог считать себя удовлетворенным, если б вновь его планы не нарушил мятежный Свидригайло. Тот и теперь был не доволен, хотя получил от Витовта Западное Подолье, а от Ягайлы доходы с королевских соляных копей. Но Свидригайле этого казалось мало, он считал себя достойным великого княжения. В 1408 году Свидригайло с целой свитой православных князей отъехал в Москву и получил от Василия в удел Владимир на Клязьме, Переславль, Юрьев-Польский, Волок Ламский и Ржев, половину Костромского княжества. Такое богатое подаяние должно было укрепить Свидригайлу в борьбе с Витовтом.

Витовт не стал ждать, когда Василий начнет против него войну в поддержку Свидригайлы, и сам первый пошел на своих врагов. Поводом для похода стали набег московских дружин на Путивль и разграбление местного населения - севруков. Возле Оки дорогу Витовту преградил во главе русских и татарских полков Свидригайло. Он отбил атаки литвинского войска. Тогда Витовт повел войско в обход московской заставы прямо на Москву. Встревоженный Василий прислал Витовту слезную просьбу. «Господин великий князь Витовт! Ты мне как отец и не гневайся на меня, я невиноватый, что лихия люди без моего ведома сделали, и когда я тех людей нашел бы, что твоим севрукам причинили вред, и я их выдал бы с головой. А когда не смогу найти, то прикажу оплатить убытки, и ты из-за этого на меня не гневайся и земли мои не разоряй, и не разрывай, твоя милость, со мной мир». Витовт внял просьбам зятя и не стал воевать против него. Итогом этого похода стало новое перемирие с Василием, заключенное 1 сентября на реке Угре. Граница с Московским княжеством пролегла по Угре, но выдать Свидригайлу великий князь Василий отказался. Тогда Витовт применил иной способ воздействия на Василия. Он, вероятно, инициировал нападение крымского эмира Едигея на Москву в 1409 году, ибо хан предлагал Витовту: «Ты мне буди другъ, язъ тебе буду другъ». Едигей разорил именно владения Свидригайлы.

Князь Свидригайло вынужден был вернуться с повинной в Великое Княжество Литовское. Но Витовт не стал прощать его, а заключил в неволю. Накануне войны с Орденом ему нужна была спокойная обстановка в стране.

До поры до времени Витовт терпел Орден, чтобы сохранить с ним мир. В 1405 году Витовт по требованию Ордена подавил восстание жемайтов. Довольный его действиями, великий магистр Конрад фон Юнгинген писал императору Руперту: «С Божией помощью 12 дней опустошали и жгли край неверных: взято много заложников и многое к вере принудили. Витовт вместе с командором Рагниты, с другой стороны, искренне трудился, разносил пожар, помогая нам всей силой своих людей, выдал нам беглецов, так что теперь можем верить в искреннюю дружбу между ним и Орденом». Дорогую цену приходилось платить ему за мир с крестоносцами, но все равно избежать войны было невозможно. Орден, надеясь на свою мощь, хотел подчинить всю Жемайтию и ослабить Великое Княжество Литовское и Польшу. Витовт уже не желал дальше терпеть агрессию крестоносцев.

Когда в 1409 году в Жемайтии вспыхнуло восстание против Ордена, Витовт поддержал восставших и отправил к ним своих воинов. Стремление Витовта вернуть Жемайтию в состав Великого Княжества и привело к войне с Орденом в 1409-1411 годах. Как сообщал великому магистру орденский шпион, инициатором войны был Витовт, который склонял к ней польского короля Ягайлу. Тот тоже был зол на Орден. На встрече в 1408 году с великим магистром Ульриком фон Юнгингеном в Ковно Ягайло и Витовт не пошли ни на какие уступки крестоносцам. Король гневно заявил, что «от диких немцев ничего определенного ждать нельзя». Одновременно обострились отношения Ордена с Польшей из-за споров за город Дрезденок, который Витовт, как третейский судья, присудил Пруссии в надежде подтолкнуть Ягайлу к войне. И своего добился. На угрозы Юнгингена Ягайло ответил:

«Ты ко мне шлешь грамоты, а я тебе - саблю». А Витовт заявил Ордену, что, «когда поспеет рожь, он выступит с жемайтами на Пруссию и огнем и мечом погонит немцев к морю, чтобы там потопить их».

Из книги Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг. автора Аксютин Юрий Васильевич

1430 Делюсин Л. СССР - КНР: Оставляя прошлое в прошлом. С.

Из книги Великие князья Великого Княжества Литовского автора Чаропко Витовт

ВИТОВТ (1392-1430) «И был князь великий Витовт сильный господар, и славен по всим землям, и много царей и князей служили у двору его», - так сказано о нем в летописной «Похвале Витовту».Великое Княжество Литовское и Русское в правление Витовта достигло своего могущества и

автора Коллектив авторов

1392 Обзор гипотез о том, кто был автором Драматического словаря, см.: Динерштейн ЕЛ. «Драматический словарь» 1787 года и его издатель // Театральная пьеса. Создание и бытование: Доклады Седьмых научных чтений «Театральная книга между прошлым и будущим». М, 2008. С.

Из книги Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века автора Коллектив авторов

1430 ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 20. № 14290. С. 101 (3 апреля 1775 г.: Манифест. О экипажах и ливреях, какие разные классов чиновникам дозволяется

автора Кузьмин Сергей Львович

1392 Френч, 2004.

Из книги Скрытый Тибет. История независимости и оккупации автора Кузьмин Сергей Львович

Из книги Тупик либерализма [Как начинаются войны] автора Галин Василий Васильевич

1392 См. подробнее: Стиглиц Дж…, с. 221.

1350-1430

Витовт - великий князь литовский с 1392 года. Сын Кейстута, племянник Ольгерда и двоюродный брат Ягайло. Князь гродненский в 1370-1382 годах, луцкий в 1387-1389 годах, трокский в 1382-1413 годах. Провозглашённый король гуситов. Один из наиболее известных правителей Великого княжества Литовского, ещё при жизни прозванный Великим.

Витовт
Был трижды крещён: первый раз в 1382 году по католическому обряду под именем Виганд, второй раз в 1384 году по православному обряду под именем Александр и третий раз в 1386 году по католическому обряду также под именем Александр.

Литовские владения при Витовте достигали верховьев Оки и Можайска. Витовт отнял у татар Южную Подолию и расширил свои владения до Чёрного моря; упорно воевал с немецкими рыцарями.
Витовт и Ягайло были организаторами разгрома немецких рыцарей в Грюнвальдской битве 1410.
В 1422 Витовт вернул Литве Жемайтию, захваченную орденом (1398). Опираясь на находящихся у него служилых людей, он попытался устранить удельных князей Гедиминовичей на Руси и посадить своих наместников. Упразднение Витовтом местных княжений в Подолии, Киеве, Витебске и др. привело к повышению политического значения литовских бояр.

Великий князь Литовский Кейстут

Большая («маестатная») печать Витовта

Денарий с копьем и легендой по кругу "ПЕЧАТ". Витовт, 1392-1396.

Витовт принял условия и решился торжественно сбросить с себя опеку Ордена. Собравшись как бы в поход на Литву, он двинулся в Юргенбург и пригласил к себе на пир тамошнего комтура фон-Крусте.
Во время пира родственник Витовта, Судемунд, напал на крепость, сжег ее, гарнизон вырезал, сжег потом Мариенбург; та же участь постигла Мариенвердер, Нейгауз и др. (июль 1384 года). Перед этим походом, надо думать, Ягайло отдал Витовту Троки: последний дает этому городу 23 августа 1884 г. писанную по-русски привилегию, в которой называет себя "нареченным во св. крещении Александром". Очевидно, разорвавши политические связи с орденом, он разорвал и религиозные, перейдя в православие. Магистр ордена, Цольнер фон-Ротенштейн, напрасно старался перетянуть Витовта на свою сторону; братья уехали в Краков, где Витовт опять принял католичество, продолжая, впрочем, называться Александром.

Костёл Витовта в Каунасе, построен около 1400 года

Хитрость не удалась, и ему ничего не оставалось, как только опять броситься в объятия Ордена.
В начале 1390 г. он подписал трактат с Орденом, взяв на себя все прежние по отношению к Ордену обязательства. Витовт обратился к Жмуди, где память отца его была еще свежа. Съезд жмудинов и прусских рыцарей в Кенигсберге окончился союзом двух народностей против общих врагов и установлением торговых отношений. В актах этого съезда Витовт назван королем, но сам себя он именует еще князем Литвы.

Великий князь Московский Василий Дмитриевич в гостях у великого князя Литовского Витовта (здесь же изображены митрополит Фотий, польский король Ягайло, великий князь Тверской Борис Александрович, князь мазовшанский, король чешский, римский кардинал и др.). 1430. Миниатюра летописного свода XVI в.

Войцех Герсон, Кейстут и Витовт в плену у Ягайло, 1873

Ян Матейко. «Грюнвальдская битва», 1878. Фрагмент картины, изображающий Витовта

К концу первой четверти XV века дела Витовта сложились так, что московский, тверской и рязанский князья заключили с ним весьма выгодные для него договоры: московский обещал не помогать Новгороду и Пскову, тверской и рязанский - быть его союзниками, врагами его врагов.
В 1426 году Витовт ходил на Псков, в 1428 г. - на Новгородскую область, с которой взят большой откуп. Теперь ему не доставало только королевского венца, но он решился добиться и последнего, в чем содействовал ему, в своих видах на Польшу, император Сигизмунд. Под предлогом составления коалиции против турок, Витовт пригласил к себе в Луцк соседних владетельных государей.
В начале 1429 г. Сигизмунд явился, к нему, с целью возложить на его голову королевскую корону и в то же время поссорить его с Ягайлой.

Князь Витовт на Памятнике "1000-летие России" в Великом Новгороде

Один день из жизни великого князя Витовта

Битва на Ворскле на миниатюре из Лицевого летописного свода

Витовту противостояли войска двух татарских военачальников - Едигея и Тимур Кутлуга, соединившиеся непосредственно перед битвой. Силы были примерно равны. В пользу христианского воинства говорило лучшее вооружение тяжелой конницы, в пользу татар – жесткая дисциплина, отсутствовавшая в разношерстной армии Витовта. Польские и западноевропейские рыцари с презрением относились к татарам, не считая их достойным соперниками. Переговоры закончились ничем, и Витовт отдал приказ наступать. Первый удар тяжелой кавалерии, с ходу форсировавшей Ворсклу, казалось бы, смял татар. Авангард Едигея начал в беспорядке отступать. Союзная конница сломя голову бросилась в погоню, не придерживаясь никакого построения. Татары отступали несколько верст, а затем неожиданно развернулись и обрушились на растянувшихся по степи всадников в тяжелом рыцарском вооружении, не очень пригодном для маневренного боя. Резня была страшной. В битве погиб весь цвет рыцарства литовско-русской державы. Сложили свои головы участники Куликовской битвы родные братья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи и их близкий родич, один из главных героев донского сражения Дмитрий Боброк Волынский.

Битва на Ворскле на современной реконструкции.

Картина литовского художника Римаса Мацквявичуса,”Витовт Великий на съезде в Луцке” нарисованная в 1935 году, висит в резиденции президентов Литвы.
Копию полотна передали в Луцкий замок.

В январе 1429 года в Луцк на Волыни, любимую резиденцию великого князя Литовского Витовта, съехались правители всех близлежащих государств.

Прибыли император Священной Римской империи Сигизмунд І Люксембургский, король Польши Владислав ІІ Ягайло, король Дании, Норвегии и Швеции Эрик Померанский, хозяин Молдавского княжества Александр І Добрый. Великому князю Московскому Василию ІІ Васильевичу, мать которого София была дочерью Витовта, было 14 лет. Поэтому на съезд его сопровождал митрополит Фотий. Также среди гостей были два магистра Тевтонского ордена, мелкие князья из северо-восточной Руси, ханы Перекопской, Донских и Волжской орд, послы византийского императора Ивана Палеолога и Папы Римского Мартына, V.

В начале XV в. Великое княжество Литовское, кроме современной Литвы, занимало Беларусь и большую часть Украины - вплоть до Черного моря. Польское королевство, в которое входила Галичина, было вдвое меньше. В 1385-м правитель Литвы 34-летний Ягайло, вступил в брак с 11-летней польской королевой Ядвигой, стал также польским королем. Тогда же принял католическую веру и получил имя Владислав. Литва предстала перед угрозой поглощения Польшей. Оппозицию Владиславу возглавил его двоюродный брат Витовт. После многолетней борьбы он достиг того, что Ягайло признал его правителем Литвы.

Но наилучшей возможностью утвердить свою власть была коронация. Сделать это мог только император Священной Римской империи Сигизмунд. Поэтому союз с Витовтом был на руку. Литовская корона отвлекла бы его от посягательств на Чехию, на корону которой он претендовал наравне с Сигизмундом. Кроме этого литовский князь был в хороших отношениях с татарскими ханами, остававшихся угрозой Европе. Сигизмунд предложил Витовту провести в начале 1429 года съезд монархов, на котором среди других вопросов будет принято и решение о коронации. Местом собрания выбрали Луцк. Витовт отправился туда из литовской столицы Вильна (в настоящее время Вильнюс) заблаговременно - чтобы лично пригласить на съезд как можно больше влиятельных вельмож государства.

Приглашенные начали съезжаться в Луцк в начале января. Собралось почти 15 тыс. человек - больше, чем обитало в те времена в самом Луцке.

Главные участники съезда - Сигизмунд, Владислав Ягайло и Витовт - собрались со своими советниками в трех палатах Луцкого замка. Сигизмунд в частности предлагал разделить Молдову между Польшей и Венгрией, объединить православную и католическую ветви христианства, просил поддержки у Польши и Литвы в борьбе с турками. Больше всего недоразумений возникло, когда наконец дошла очередь к коронации Витовта. Польские представители запротестували и уехали со съезда. После совещаний Витовт и Сигизмунд решили, что коронация может состояться и без согласия Владислава. Тогда обменялись ценными подарками. В частности Сигизмунд оставил Витовту хороших коней. А тот подарил старинный рог тура в золотой оправе. В начале февраля участники съезда покинули Луцк.

***

История государства Российского

Витовт - великий князь литовский

ВИТОВТ (1392-1430)

Читайте также